Карамазов вяло заправил кровать. Прошел на кухню, включилгаз под чайником, глянул в окно, где под холодной моросью спешили к электричкепрохожие.

Старик и мальчик. Легкая работа. Дальше?

Он вполголоса выругался.

Депутат. Да еще не из рядовых… один из самых активных иизвестных. Такого охраняют не лохи… и вся милиция встанет на дыбы, когда онполучит пулю в затылок. Политика, Бог ты мой, зарекался с этим связываться…

Украинский вояка… неприятно, но по сравнению с депутатом —мелочь. Тем более он в России. В отпуске.

Писатель. Вообще странное дело. На таких заказов не бывает.Сказочник какой-то, или фантаст… Жюль Верн доморощенный. Сколько таких онповидал в коридорах редакции — самодовольных и неуверенных одновременно. Комуон мог помешать? То есть, кому — понятно, а вот чем…

И эта девушка, провинциальный врач. К ней, что ли, едетхохол? Чем-то они связаны, все шестеро, незнакомые друг с другом, но попавшие водин заказ.

И почему-то все шестеро — двоятся!

Карамазов вскочил, заметался по кухне, чувствуя, что сходитс ума. Заказ, заказ, заказ! Выполнить — и лечь на дно. Прожить спокойногод-другой где-нибудь в глуши. Забыть про тот миг, когда тьма поменяла их роли.

— Почему они двоятся? — закричал он.

Тихо запел чайник. Илья сдернул его с огня, словно забыв,что можно просто потушить газ. Постоял, озираясь, бухнул чайник в раковину.

Не хотелось ни чая, ни кофе. Он не чувствовал себя сонным.

Достав из холодильника пакет с апельсиновым соком, Ильяжадно выпил стакан. Соки полезны, в них витамины. Умные люди пьют сок, не куряти не употребляют алкоголь. Это залог долгой и счастливой жизни.

— Я вас сделаю, — прошептал Илья.

И медлить не стоит. Если работать быстро, на пределе, то онуложится в два-три дня. Обидно лишь, что писатель далеко… где-то в Азии.

Впрочем, останется ли он там?

Илья кивнул своим мыслям.

Начать стоит со старика. Никаких угрызений совести — он своеотжил. Никакого риска. Четкая и непонятная для следствия работа.

Решено — сегодня он и начнет.

Надо лишь выбрать инструмент. Что лучше — провереннаядешевка, или приобретенная специально для акции экзотика?

Многие считают «ПМ» неудачной моделью пистолета. Одно изсамых распространенных мнений: «оружие, из которого, если повезет, можнозастрелиться».

Илья пользовался «ПМ» из чисто экономических соображений.Более дешевого и распространенного пистолета не существовало, а пристрелятьоружие много труда не составляет. Когда каждая акция заканчивается уничтожениеминструмента — это немаловажно. Сейчас он предпочел бы что-либо более точное.Хороший револьвер, например. Или «Стечкина»…

Но нестандартное оружие свяжет все шесть акций между собой.

Карамазов хмуро повертел «ПМ» в руках. Ладно, еще послужит.Хотя бы на две первые акции — где сопротивления не будет. Он вставил запаснуюобойму, старую опустил в карман. Закрыл глаза — и представил, четко и ясно,словно видел тысячу раз, старую «хрущобу». Хиленько живет профессор… он ведь профессор,верно? Деревянная дверь со слабыми замками, осторожные соседи. Даже домофона наподъезде нет.

Он глянул на часы — до электрички еще двенадцать минут.Умные люди не спешат, они просто выходят вовремя. Илья побрился, зажмурившисьокатил себя «Плейбоем».

Теперь пора.

…Билет на электричку он, выходя на Ярославском, аккуратноотправил в карман. Транспортные расходы ему оплачивала редакция, где Карамазовчислился редактором. Деньги для него смешные… однако надо поддерживать образприжимистого, но любящего пофорсить человека.

Это не могло быть правдой. Только сном — непонятно лишь еще,страшным или нет. Кирилл молча смотрел на своего двойника, не делая дажепопытки подняться с кровати. Визитер…

— Я оденусь, — сказал тот, открывая шкаф. Кирилл отвелглаза. — Мама когда придет?

Кирилла обдало холодом.

Так оно и происходит? Ты сидишь дома, и появляется кто-то,неотличимый от тебя как две капли воды. Появляется, чтобы занять твое место.

Не умненький робот-двойник из детской книжки. Немонстр-оборотень из американского ужастика. Просто двойник — такой жемальчишка, ежащийся от холода и торопливо натягивающий твой старый свитер.Визитер…

Мальчишка шагнул к нему, присел на корточки возле кровати.Заглянул в глаза.

— Кирилл, мне не нужна твоя жизнь… и твоя мама.

— Кто ты? — прошептал Кирилл.

— Больше чем ты. Я — Визитер.

Он не улыбался. Не пытался говорить понятнее. Кирилл вдругпонял, что Визитер добивается лишь одного — чтобы ему поверили. Пересталипутать со сном.

И он уже добился своего.

— Что тебе надо?

Мальчишка поднялся. Посмотрел в окно — в дождливую ночь.Сквозь нее… выше ночи…

— Мне нужна Земля, — сказал Визитер.

Они вновь смотрели друг на друга. Кирилл понял.

— Ты… оттуда?

Визитер кивнул. Протянул руку, касаясь плеча Кирилла,легонько притягивая к себе.

— Миллионы миров. Мы ищем их. Мы выбираем Путь.

— Кто — «мы»?

— Визитеры.

— Ты не один?

Визитер словно вслушался во что-то, безмерно далекое.

— Не один. Нас… — он замолчал, мучительно морщась, словнопытаясь найти слова — которых не было. — Нет, не так… Я объясню по другому. Тыумеешь уводить словами?

Кирилл не ответил, но этого и не требовалось.

— Сквозь темноту небытия, — сказал Визитер. — Сквозьстолетия. Мы осознали свою цель, и мы ищем других — чтобы помочь.

…Огонек звезды. Ослепительный шарик, окруженный чернойроящейся мошкарой. Космические корабли? Или… живые?

Иглы-кристаллы, скользящие во тьму, прочь от тепла.Неторопливые и неудержимые. Ни размеров, ни скорости, они могли быть большепланеты или меньше песчинки, мчаться или ползти, этого не понять. Неториентиров.

Жизнь осознает себя и ищет цель. Тысячелетия ложных идеалов,напрасных усилий. Миры, рожденные чтобы умереть, живут. Миры, рожденные чтобыжить, погибают.

Так просто помочь им — для тех, кто осознал свою цель.