– А наше солнце очень активное, – сказал я. – Мы поэтому всенемного мутированы, положительно. Чтобы выдерживать радиацию. Я выдерживаю радиационныйпоток в сто раз лучше обычного человека.

– У меня только общеоздоровительная мутация, обычная… – Лионскис, услышав такие новости. – И еще кости под низкую гравитацию приспособлены…Тиккирей, а ты плавать умеешь?

– Умею, конечно.

– Пошли! – Он залпом выпил свой напиток и встал. – Тут естьозеро, если пройти минут двадцать. Настоящее, природное, у него берега тинойзаросли, и там живая рыба водится! Научишь меня плавать?

– Попробую…

Лион уже тащил меня за собой, тараторя без умолку:

– Я отца прошу научить меня, а он говорит, что времени нет.Только, по-моему, он сам плавать не умеет, у нас на станции было два бассейна,но оба мелкие совсем. Я тебя тоже чему-нибудь научу, хочешь? Как драться принизкой гравитации, например. Есть такая специальная борьба. А почему у тебялицо в пятнах, это тоже мутация или болезнь?

– Это аллергия.

– А, у меня была когда-то на шоколад и апельсины. Вотгадость, да? Почему именно на шоколад и апельсины, пусть бы на цветную капустуили молоко…

К вечеру я понял, что у меня появился новый друг.

Конечно, за один день я Лиона плавать не научил, но у берегаон уже держался на воде. И мы позагорали и решили сделать это место нашим общимштабом, пока будем жить в мотеле. Лион сказал, что в мотеле есть еще три семьи,ожидающие получение вида на жительство, но в одной дети совсем мелкие, в другойвообще младенец, а в третьей пацан – толстый слюнтяй, который ни с кем не хочетразговаривать и всюду таскается за своей мамочкой.

Мы похвастались друг другу шунтами – у Лиона был куда лучше,со встроенным радиопередатчиком, так что ему не нужно втыкать кабель попустуради всякой мелочи. Но зато я рассказал, что летал на корабле расчетныммодулем, и Лион совсем скис. Это было настоящее приключение, не то чтоприлететь вместе с мамой и папой на пассажирском корабле.

С родителями его я тоже познакомился. Кажется, ониобрадовались, что мы с Лионом подружились, и очень посочувствовали, что у менятакие проблемы с получением гражданства. Мы посидели у настоящего костра, менянакормили вкусным жареным мясом прямо с огня, а потом пообещали, что черезнесколько дней возьмут посмотреть столицу – вместе с Лионом. Его брат и сестраоказались еще мелкими и глупыми, но их быстро уложили спать, и они почти нам немешали.

В свой домик я пошел уже совсем поздно. Мне хотелосьпопросить, чтобы Лиона отпустили со мной – мы бы еще о многом поболтали, но япостеснялся.

И наверное, это было хорошо, потому что, когда я вошел вдомик, на экране видеофона горел сигнал вызова.

Первая моя мысль была совсем глупой. Я решил, чтоминистерство по делам миграций рассмотрело все-таки прошение досрочно.

Но вызывал меня капитан Стась. Когда я нажал кнопку приема,он появился на экране почти сразу. Какой-то очень подавленный и загруженный,даже недоуменно поморщился, глядя на меня. Потом спросил:

– Как самочувствие, Тиккирей?

– Спасибо, почти все прошло…

Он что, так обо мне беспокоился?

– Ты можешь сейчас подойти в мой коттедж?

Я кивнул.

– Давай, я жду.

Спать мне мигом расхотелось.

Коттедж был такой же, как у меня. Только вещей у капитанаСтася имелось куда больше. К терминалу были присоединены какие-тодополнительные блоки, и они работали с какой-то информацией.

– Хорошо, что ты поправился… – все так же отвлеченно сказалСтась. – Слушай, Тиккирей, а ты хочешь подзаработать?

Я улыбнулся:

– Хочу, но мне нельзя.

– Если заплачу я, то можно. Я не являюсь гражданином НовогоКувейта, так что наши финансовые отношения не подпадают под закон.

– Правда?

– Я проконсультировался с юристом.

– Я готов! – выпалил я.

Стась погрозил мне пальцем:

– Никогда не соглашайся ни на какие, самые заманчивыепредложения, не выяснив детали! Понял?

Я кивнул.

– Так вот, мне требуется, чтобы завтра с утра и до вечера тыболтался где-нибудь возле моего коттеджа. В отдалении, но так, чтобы видеть,кто к нему подходит.

– Что-то случилось?

– Да… есть у меня подозрение, что какой-то воришка пыталсяпроникнуть в коттедж. Или проник…

Стась замолчал, задумчиво глядя на терминал. Там шлисплошные потоки цифр и мелкого текста.

– А разве у вас нет электронной охранной системы? – спросиля.

– Тиккирей… на любую электронику есть блокирующие приборы.Куда надежнее пацан, который играет неподалеку.

– А что мне делать, если кто-то…

– Ничего! Абсолютно ничего! Не вздумай поднять шум илиподойти ближе. Просто смотри и запоминай, Тиккирей! Вечером расскажешь.

– Хорошо, – согласился я. Завтра мы с Лионом собиралисьвновь отправиться на озеро. Но… это забава, а мне очень нужны деньги.

Наверное, Лион поймет…

– Сколько вы заплатите? – на всякий случай спросил я.

– Что – сколько? А… – Стась махнул рукой. – Хорошо заплачу,не беспокойся. Так что, я могу на тебя положиться?

– Да, конечно, – сказал я. Мне казалось, что у капитанаСтася какая-то фобия и он придумывает себе недоброжелателей. Но раз он за этоплатит…

– С девяти утра. И до вечера… возможно, я вернусь к восьми.Или к девяти. Поешь с утра получше, возьми с собой гамбургеров… на, тутнемного, но…

Он протянул мне деньги. Уточнил:

– А кредитной карты у тебя нет? Я почти не ношу наличных.

– Нет. А вы не боитесь, что кредитку могут отслеживать?

Стась улыбнулся:

– Тиккирей, не считай меня параноиком. Нынешний бум бумажныхденег – глупость. Куда проще завести анонимный счет в банке, чем менятьотпечатки пальцев. К тому же любой нейрошунт может быть считан на расстоянии, ауж его-то ты не подделаешь. Нет, я не боюсь использовать кредитку. И теберекомендую завести со временем.

Немного пристыженный, я кивнул.

– Иди, Тиккирей, – велел Стась. – Выспись…

Уже в дверях меня нагнал его вопрос:

– Тиккирей… скажи-ка…