Я могу вам доказать, — задыхаясь, заяви­ла Стелла. — На этотраз я могу вам доказать! Вам обеим!

Она пинком сбросила с себя Слэппи, и тот от­летел под стол,лицом вниз. Руки его взмахнули и сразу же обмякли, больше он не шевелился.

«Не могу поверить, — думал он в ярости. — Просто не могуповерить, что такое со мной слу­чилось».

Я могу доказать это, — повторяла Стел­ла. — На этот раз вампридется мне поверить.

Она поднялась, подошла к кровати, накло­нилась и вытащилаиз-под нее снимок.

Вот, полюбуйтесь. — И она сунула фото­графию в рукиДжорджии. — Вот. Мое доказа­тельство.

Джорджия взглянула на снимок и ахнула.

Что это? — Миссис Буншофт выхватила фотографию у Джорджии иподнесла поближе к глазам.

Некоторое время она изучала ее, затем по­вернулась к Стелле.

Ну и что это доказывает? — мягко спроси­ла она. — Я... Я вполной растерянности.

Очень размытый снимок, — добавила Джорджия. — На нем Слэппи.Он будто скло­нился над твоей кроватью. Ты перебросила его поперек кровати,Стелла.

Нет! — вскричала Стелла. — Нет! Я не пе­ребрасывала его!Он... он сам пробрался в мою комнату! Разве вы не видите? — Она ткнула паль­цемв снимок. — Он тянет вниз мою простыню! Он думает, что я в постели! Онстягивает с меня простыню!

Стелла, зачем ты все это вытворяешь? — спросила миссисБуншофт. — Почему ты все время пытаешься убедить нас, будто этот дере­вянныйболванчик живой? Чего ты добиваешь­ся на самом деле? Чего ты боишься?

Ну почему вы не можете понять?! Я боюсь этого болвана! —пронзительно крикнула Стел­ла. — Он живой! Я говорю правду! Я не подде­лала этуфотографию! Она настоящая!

Джорджия и миссис Буншофт не сговарива­ясь перевели взглядна деревянного человечка. Он так и валялся ничком под столом, куда егозашвырнула Стелла...

Глаза его неподвижно таращились в пол, но­ги были подогнутыпод туловище, большие блес­тящие ботинки неловко лежали на ковре. Без­жизненноечучело из дерева и тряпок.

С гневным воплем Стелла ринулась через комнату и пнулаСлэппи. Пнула босой ногой. Он подлетел вверх, его деревянные руки стук­нулись оножки стола. А потом еще раз напод­дала его ногой. И еще раз.

Вставай! — кричала Стелла. — Покажи им, что я говорю правду!Покажи им, что я не сумас­шедшая! Вставай! Вставай!

Миссис Буншофт обняла Стеллу за плечи.

Перестань. Пожалуйста, перестань, — шептала она, крепкоприжимая дочь к себе. — Она повернулась к Джорджии: — Унеси болван­чика к себев комнату. Унеси сейчас же! И убе­ри в шкаф!

Хорошо, хорошо, — засуетилась Джорд­жия. Она проскочила мимоСтеллы и подхвати­ла Слэппи за руку. — Но я не могу запереть его в шкаф, мама!Ты же знаешь, что завтра я долж­на взять его с собой в школу.

«В школу? — насторожился Слэппи. — За­чем в школу?»

Слэппи, почему ты такой плохой? — спра­шивала Джорджия.

Потому что я сделан из порченой сосны, — отвечала она занего высоким трескучим голо­сом.

Немногие из детей засмеялись, большинс­тво — саркастически.

Ты всю жизнь был деревянным болва­ном? — продолжалаДжорджия.

Она заставила Слэппи похлопать глазами.

Ты что, пытаешься меня оскорбить? — пропищал он.

Нет. Так ты всю жизнь был болваном?

Нет. А ты? — поинтересовался Слэппи.

Среди детей прошел шумок недовольства.

Кто-то метнул через всю столовую пустую мо­лочную картонку.

Шутки у тебя становятся все хуже, — го­ворила Джорджия заСлэппи. — А о гримасах и говорить не приходится!

Внезапно Джорджия почувствовала, что у нее ужасно пересохлов горле. Руки стали холодны­ми и влажными. Она и не думала, что будет такнервничать. В конце концов, большинство де­тей даже и не смотрит в ее сторону,словно им дела нет до того, что происходит на сцене. Бол­тают между собой,перегнувшись через столы, смеются, жуют свои завтраки. Большинство из нихвообще не обратили на ее выступление ни­какого внимания. И все же Джорджиянервни­чала.

Многие устраивают здесь представления во время большойперемены, когда все завтрака­ют. Это в школьной традиции. Некоторые вы­ступаютвесьма успешно. Неделю назад, напри­мер, школьному джаз-банду устроили настоя­щуюовацию.

Джорджии очень хотелось, чтобы ребятам понравился Слэппи иее комический номер. Но все ее старания вызывали лишь саркастические смешки.

Слэппи, нам нужно придумать шутки по­острее, — шепнула онаему. — Мне придется по­корпеть над этим номером.

«Тебе-то точно, — подумал Слэппи. — Жал­ко смотреть натебя».

Но не представление занимало его внимание. Он не моготделаться от мысли о том, как мало у него осталось времени на выполнение трехдобрых дел.

Всего три дня.

— Слэппи, а ты знаешь, что делал слон, ког­да пришелНаполеон? — спрашивала тем вре­менем Джорджия.

Она подвигала рычажками у него в спине и заставила его глазашироко раскрыться.

Нет, Джорджия. А что делал слон, когда пришел На-поле-он?

Травку щипал!

Эта старая шутка вызвала смех лишь у немно­гих. Мальчик заближайшим столом очень гром­ко рыгнул. Это куда больше насмешило при­сутствующих.Джорджия вздохнула и бросила взгляд на часы над окном в кухню. До звонка ос­тавалосьдесять минут.

«На десять минут мне шуток не хватит, — осознала она. — Нучто ж, хорошенького по­немножку». Она сделала глубокий вдох и при­ступила кследующей репризе:

Скажи-ка, Слэппи, а ты знаешь, почему слоны никогда ничегоне забывают?

Хотя Джорджия двигала его губами, продолжая что-то за негоговорить, Слэппи ее слов да­же не слышал. Кое-что другое привлекло еговнимание.

Кое-что затем самым окном, которое откры­валось в кухню.Слэппи заметил там какой-то сиреневый блик. Сиреневая панама.

Стелла?

Он был потрясен. Неужели опять? Он уста­вился на панаму. Егопотрясение сменилось гне­вом.

«Почему Стелла прячется в кухне, почему подглядывает занами? Она ведь даже не ходит в эту школу! Почему она здесь? Почему пресле­дуетменя? Пытается испоганить все, что я де­лаю? Хочет уничтожить меня?»

В его мозгу что-то щелкнуло. Больше он это­го не потерпит.

«Я должен выяснить, зачем она здесь. Мне необходимо этознать...»

Резко дернувшись, он высвободился из рук Джорджии,соскользнул с ее колен и приземлил­ся на пол, громко стукнув по нему ботинками.