– Вкусное пирожное?

– Не очень!

– А ты всегда ешь их вместе с упаковкой?

Я посмотрела повнимательней на выпечку иобнаружила, что одновременно с эклером пытаюсь прожевать и обертку. Так вотпочему во рту вкус бумаги! Мило прихихикивая, я попыталась проглотитьнесъедобный кусок. Полковник тоже приятно улыбался, но глаза его не предвещалиничего хорошего.

Ровно в половине восьмого кто-то постучал вспальню. Я села, тряся гудевшей головой. Вчера до часу читала обожаемуюДжоржетт Хейер, потом долго вертелась в кровати.

Дверь распахнулась, и в комнату влетела Маня.

– Все ждут тебя завтракать!

– Меня? Зачем это? До сих пор каждыйпревосходно пил кофе, когда ему удобно.

– Иди, иди, – хихикнулаМаруся, – велено без тебя не подавать.

Недоумевая, я натянула халат и потащиласьвниз. За огромным круглым столом восседали домочадцы в полном составе. НинаАндреевна укоризненно покачала головой:

– Пыталась узнать, когда вы завтракаете,но Мария сообщила, что каждый ест в свое время. Ужасно! Трапезничать следуетвместе, это сплачивает. Давайте с сегодняшнего дня введем традицию – завтракаемв полвосьмого, обедаем в два, ужинаем в семь. И, пожалуйста, Дашенька, надевайплатье, а то в халате как-то неудобно.

– Правильно, – поддакнула РиммаБорисовна, – только в нормальной одежде. Мы себе никогда не позволялипоявиться на людях распустехами.

Я поглядела на Нину Андреевну. Женщинасверкала красивой укладкой и легким макияжем. Элегантная шелковая водолазкаскрывала морщинистую шею. Скажите, пожалуйста, всего одна ночь на новом месте,а какая метаморфоза!

– Дети, – продолжала Нина Андреевна,глядя, как я пытаюсь проснуться, – должны иметь перед глазамиположительные примеры. Мой сын, например, стал полноценным членом обществатолько потому, что отец и я всегда учили его добру.

Ага, и поэтому он теперь сидит в Бутырке пообвинению в убийстве.

– Очень приятно, – продолжала вещатьстаруха, – что Мария оказалась благоразумной девочкой, сняла джинсы ипереоделась. Если она еще согласится не ездить на мотоцикле, будет просточудесно.

– Мусечка, – тихонько зашепталадочь, – она долго у нас проживет, эта зануда эфиопская?

– Совершенно справедливо, – поддакнулаРимма Борисовна, – пока мы здесь, попробуем помочь Даше. Аркашенька, чтоже ты не ешь геркулесовую кашу? Специально велели вашей кухарке сварить наводе, страшно полезно для печени и желудка. Никаких проблем со стулом!

Кеша уставился на ненавистную кашу. Последнийраз сей гадкий продукт побывал у него во рту лет в пять! Зайка хихикнула. Сынсо вздохом опустил ложку в скользкую жижу и попробовал проглотить. Лицо парняотразило невероятную муку. Мне стало жаль бедолагу.

– К сожалению, у Кеши аллергия наовес, – сообщила я радостно.

Сын с благодарностью глянул на меня.

– Скажите, какая неприятность, –всплеснула руками Римма Борисовна. – А у Машеньки?

– Тоже, – констатировала я, глядя,как Маруська размазывает ложкой овсянку по тарелке, пытаясь создать видимостьее поедания.

Избавившись от ненавистной каши, домашниеповеселели. Римма Борисовна и Нина Андреевна завели длительную дискуссию опользе ежедневной клизмы. В какой-то момент Полянская отвлеклась и сообщила:

– Кстати, что-то случилось с желудком у Банди.Он плохо покакал, очень жидко.

Стараясь сохранить серьезность, я вылезлаиз-за стола.

– Обед в два, – заявили в унисонстарухи.

– У меня занятие в академии, –быстро нашлась Маруся.

– Не успею приехать, занят вконсультации, – развел руками Кеша.

– Очень сложный перевод на летозадали, – вздохнула Зайка, – просижу весь день в библиотеке.

Гарпии уставились на меня. Все мало-мальскиприличные поводы уже разобрали, пришлось сказать правду:

– Поеду в Бутырку передавать Максу вещи.

Римма Борисовна ойкнула, молчавший все времяГера с любопытством глянул на меня. Нина Андреевна покраснела, но ударвыдержала мастерски.

– Часы не забудь! – крикнула она мневслед.

Я выкатила «Вольво» и взглянула на циферблат –начало девятого. Скорее всего Семен спит счастливым сном, поеду потихоньку кего дому.

Воробьев жил на улице с приятным названиемСолнечная. В ранний час на улицах сновало не так много машин, и добралась ябыстро. Посидев десять минут в машине, решила наплевать на приличия и набраланомер телефона Сени. Трубку сняли сразу.

– Алло, – произнес недовольныйхрипловатый голос.

– Сеня, доброе утро. Это Даша, бывшаяжена Максима.

– А, – без всякого энтузиазмапротянул мужик.

– Хочу с тобой поговорить, только лично,с глазу на глаз.

– Подъезжай до двенадцати, позже несмогу.

Я заперла автомобиль и пошла в подъезд.Звонить в дверь пришлось минут десять. Наконец с той стороны послышался сонныйголос:

– Кто там?

– Даша.

Семен распахнул дверь. Махровый халатподчеркивал огромное пузо, которым мужик обзавелся к сорока годам.

– Ты? – изумился он.

– Сам велел до двенадцатиприехать, – с идиотским видом заявила я.

– А я думал, Адка с дачи приехала, –невпопад ответил Сеня.

Он провел меня в гостиную и, попросивподождать, вышел, плотно притворив дверь. Потом в холле послышалось легкоешуршание. На цыпочках я подошла к двери и, присев, заглянула в замочнуюскважину. Сеня выпроваживал из квартиры девицу. Лица не видно, только длинныечерные волосы да стройная фигура. В руках уходящая держала большую краснуюлакированную сумку. Ай да проказник! Аделаида – на дачу, а муженек –развлекаться.

Послышался негромкий плеск воды, потом Семенвсунул в гостиную голову:

– Кофе хочешь?

– Давай, только на кухне.

В большой мойке из нержавейки стояла грязнаячашка, на ободке – след кроваво-красной помады. Проследив за моим взглядом,Сеня сообщил:

– Приятель вчера заходил, посидели,кофейку попили.