Ну да, дружок скорее всего «голубой», разпомадится. Но мне было недосуг оценивать умственные способности Воробьева.

– Знаешь, что случилось с Максом?

– Что? – прикинулся кретином старыйдруг.

– В тюрьме сидит, за убийство!

– Ах это, – протянул Сеня, –старая новость, думал, еще чего произошло. Похуже.

– Господи! Как ты считаешь, что можетбыть хуже?

– Ну, в тюрьме всякое случается, запростоубьют или опустят, а еще туберкулез, чесотка…

Слушая, как добрый друг сладострастноперечисляет подстерегающие Макса неприятности, я в который раз удивиласьмогуществу зависти. Хотя, если разобраться, особых поводов у Сени не было.

Генерал Полянский и папа Сени, тоже генерал,близко дружили еще с тех пор, когда спали на соседних койках курсантами. Вместеучились, вместе совсем юными отправились на фронт, воевали бок о бок. Потомжизнь развела их в разные стороны. Полянские осели в Москве, Воробьевых моталопо стране. Частые переезды не лучшим образом сказались на Семене. Он иногдаоказывался с родителями в таких местах, где даже не было школы. Поэтому когдамальчику исполнилось двенадцать, его отвезли к бабушке, в богатую сибирскуюдеревню, где-то в районе Красноярска. Старуха получала на внука великолепноеденежное довольствие, да и сибирский колхоз – не то что подмосковные хозяйства.На завтрак, обед и ужин Сеня ел парную говядинку и свининку, лакомилсяпельменями, шанежками и пирогами с брусникой, морошкой, грибами, а рыбу там иза еду не считали. В девятом классе он бросил школу и пристроился в правлениеколхоза «Наш путь». В обязанности Сени входило готовить обзор сельскихновостей, который звучал каждый день по деревенскому радио в рабочий полдень.Родители навещали сына не слишком часто. Потом умерла мать. Отец, погоревав дляпорядка полгода, женился вновь. Сеня отправился в Караганду знакомиться смачехой. И опять повезло. Милая, простоватая женщина чувствовала себя немноговиноватой перед пасынком, тем более что ее родной сын жил вместе с ней. Подаркипосыпались на Сеню дождем, денежное содержание увеличили.

В 1976 году Семен приехал поступать вЛитературный институт. Абсолютно беспроигрышный вариант – колхозник из далекойСибири, организатор деревенского радиовещания! Ну кто мог по прежним временамзарезать такого абитуриента на вступительных экзаменах, когда каждому вузувменялось в обязанность учить детей из разных социальных слоев. Поэтому Сеняпоступил легко, несмотря на сплошные тройки, полученные за сочинение,иностранный язык и историю. Кстати, генералу Полянскому пришлось изряднопоистратиться, чтобы пристроить в то же учебное заведение Макса.

Нечего и говорить о том, что Сеня тут жеоказался у Полянских дома. Парни скорешились. Но странной оказалась эта дружба.Сеня быстро понял, что приятель опережает его во всем. И дело даже не вманерах! К Новому году Воробьев научился пользоваться ножом и салфеткой, пересталупотреблять замечательные глаголы «ложить» и «покласть», сменил «Беломор» насигареты «Ява». Тем не менее в любой компании Макс оказывался главным. Семенначал одеваться как его приятель, старательно копировал манеру поведения и дажезавел себе часы-луковицу. Но Максим непринужденно откидывал крышку своегобрегета деликатным движением руки. Сеня вызывал смех, когда делал то же самое.Папа-генерал давал достаточно денег, и у Семена не существовало материальныхпроблем. Но в Макса девушки влюблялись страстно, писали письма и обрывалителефон. Сене доставались любительницы погулять и выпить на халяву. Максспокойно рассуждал об экзистенциализме и зачитывался Хемингуэем, впадал ввосторг от Апдайка и Айрис Мэрдок. Сеня, отчаянно скучая, оказался вынужден читатьэти книги, не получая ни малейшего удовольствия. Его сердцу более милым казалсяЛев Овалов с майором Прониным. Но в Литературном институте любовь к простымдетективам считалась дурным тоном. В крайнем случае студенты могли пролистыватьАгату Кристи или Рекса Стаута, естественно, в подлиннике.

Внешне они так же разительно отличались другот друга. Тонкокостный, изящный Макс с аристократическими руками человека,никогда не занимавшегося физическим трудом, и кряжистый, плотного телосложенияСемен с лопатообразными кистями рук.

К концу пятого курса Максим сыграл уже третьюсвадьбу. Сеня никак не мог подобрать невесту. Попадались либо провинциальныедевицы, либо голодранки. А Воробьев хотел жениться только на москвичке, причемс положением. Ехать назад, в деревню под Красноярском, «колхозник» не желал.

В конце концов, видя, что у парня ничего неполучается, за дело взялся Макс. Вместе с Ниной Андреевной они сосватали«писателю» дочь старинных приятелей – Аделаиду Кляйн. Фамилия ее в переводе снемецкого означает «маленькая», но невеста оказалась ростом с жениха, такая жеширококостная, с грубоватым лицом. К тому же Аде исполнилось двадцать семь лет.Но все недостатки меркли перед тем, что она была урожденной москвичкой да ещедочерью директора одного из самых больших московских гастрономов. А по темвременам подобный человек разговаривал сквозь зубы со всеми, будь оникосмонавтами, партийными функционерами или артистами. Чины чинами, а вкуснуюколбаску, сыр и маслице любят все. Адин папа ловко управлял краном продуктопровода.В виде свадебного подарка молодые получили новехонькую двухкомнатнуюкооперативную квартиру и недоступные простому человеку «Жигули». Наконец-тоСене удалось обскакать Макса! Но зависть – странная вещь, Семен продолжалприобретать вещи, как у Макса, мебель, как у Полянских, даже Ада носила шубу,как у Нины Андреевны. Представляю радость Воробьева, узнавшего, что генеральшаПолянская собирает бутылки, и чувствую его горе при известии об успехах Макса вбизнесе.

– Говорят, там в камерах на двадцатьчеловек сидят все сто, – упивался Сеня, – какой ужас, бедный Макс!Хотя сам виноват – зачем убивал!

Я решила слегка испортить мужику удовольствие:

– Слава богу, Максима это не касается.Теперь можно оплатить коммерческую камеру и сидеть по-человечески схолодильником и телевизором, даже еду из ресторана носят.

Сеня уставился на меня поросячьими глазками,заплывшие жиром мозги переработали информацию о «коммерческой» камере.

– Сколько же стоит такое?

– Ерунду, – на ходу придумалая, – полторы тысячи баксов в месяц, но деньги для нас не проблема, лучшескажи, ты веришь, что он убил Веронику?

Семен побагровел:

– Конечно, сам говорил. Приехал абсолютнопьяный, пистолетом размахивал, кричал, что на него какой-то Круглый наехал.Безумные деньги одолжил – миллион долларов.

Я глядела на Сеню во все глаза. Миллион«зеленых»? Как-то это уж слишком, откуда столько денег? Конечно, торговляяйцами – доходный бизнес, но не настолько же?