– Попробуем разобраться в вашей истории по порядку. Вкотором часу вы видели свою машину? Кстати, ее марка?

– У меня «Миньон-14».

– Так когда вы ее видели?

Бартлетт судорожно сглотнул, дернув кадыком:

– Ей-богу, я изо всех сил стараюсь вспомнить. Вчераперед обедом она еще была здесь. После обеда я хотел прокатиться, но, знаете,задремал до чая. Потом поиграл в теннис и принял ванну…

– Она тогда еще стояла во дворе отеля?

– Думаю, да… То есть я ее там оставлял. После ужина яхотел пригласить девушку, но мне не повезло, что поделать. В общем, я невоспользовался машиной.

– Но вам казалось, что она по-прежнему на месте?

– Я не думал об этом. Поставил, и все.

– А если бы ее угнали, это бросилось бы вам в глаза?

Мистер Бартлетт покачал головой:

– Вот уж не знаю. Во двор то и дело въезжают и выезжаютавтомобили… Есть и «Миньон-14».

Харпер подтвердил это. Выглянув в окно, он насчитал восемьмашин марки «Миньон-14». Популярная дешевая модель.

– А вы на ночь не загоняете машину в гараж? –спросил Мэлчетт.

– Право, это меня мало волнует. Погода держится покатеплая. А всякий раз ставить в гараж так хлопотно…

Взглянув на полковника Мэлчетта, начальник полиции Харперсказал ему:

– С вашего разрешения, сэр, я присоединюсь к вамнаверху. Пойду пришлю сюда сержанта Хиггинса, он должен записать сообщениемистера Бартлетта.

– Ступайте, Харпер.

Джордж Бартлетт пробормотал, словно оправдываясь:

– Я счел себя обязанным рассказать… Никогда нельзязнать, что окажется важным, не правда ли?

Мистер Прескотт не слишком расщедрился ради второйтанцовщицы: она работала за стол и жилье. Неизвестно, чем ее кормили, нокомнатенка была наихудшей в отеле. Джозефина Тернер и Руби Кин жили в самомконце узкого, темного коридора. Обе комнаты были тесными и обращены к северу, всторону скалы, к которой прилепился отель. Сюда составили сборную мебель,отслужившую срок в приличных номерах. Массивные дубовые гардеробы, когда ихсменили модные встроенные стенные шкафы, оказались распиханными по каморкамприслуги или стояли в запасных номерах, которые заселялись лишь в самый наплывкурортников.

Мэлчетт и Харпер смотрели на комнату Руби Кинпрофессиональным взглядом: она была идеальна в смысле возможности незаметновыскальзывать из отеля. Это усложняло задачу дознаться, когда же Руби покинула«Маджестик» и при каких обстоятельствах.

Коридор оканчивался узкой лестницей на первый этаж, где попереходу можно было попасть на застекленную террасу, обычно пустую, так какникакого красивого вида с нее не открывалось. Эта боковая терраса сообщалась сглавной в фасадной части отеля, откуда по извилистой тропинке можно было ужесовсем просто попасть на асфальтированную дорогу в проеме скал.

Инспектор Слэк изводил вопросами горничных и продолжалнастырно обследовать комнату Руби, в которой ничего не сдвигали и не трогали совчерашнего вечера.

Руби Кин просыпалась поздно и вставала, как узнал Слэк, лишьк половине одиннадцатого. По звонку ей приносили завтрак. Конвей Джефферсонподнял тревогу спозаранку, полиция успела нагрянуть до уборки комнат. Впрочем,это был самый заброшенный отсек, горничная с веником появлялась здесь всего разв неделю.

– Неряшливость оказалась нам на руку, – заключилСлэк. – Мы непременно нашли бы что-нибудь. Если бы было что находить!

Полицейские эксперты графства Глен уже успели снятьотпечатки пальцев. Оказалось, что они принадлежат Руби, Джози и двум горничным.Правда, был еще отпечаток Реймонда Старра, но объяснялся он просто: когда Рубине явилась на второй танец, он приходил сюда вместе с Джози.

Ящики массивного письменного стола из красного дерева былизабиты всевозможным бумажным хламом: письма, записочки, квартирные счета,театральные программы, вырезки из газет, косметические рецепты из модныхжурналов. Слэк просмотрел все и не нашел ничего подозрительного. Большинствописем было подписано некоей Лили – видимо, подружкой по Дворцу танцев. Онапересказывала всякую незначащую бытовую мелочь и, между прочим, то, что всесожалеют об отъезде Руби. Особенно часто справляется о ней мистер Финдейсон,он, кажется, был весьма огорчен. Молодой Рэг начал увиваться вокруг Мэй Барни,но тоже спрашивал о Руби. Жизнь движется, как раньше. Старик Гроузерпо-прежнему свирепствует. Он рассчитал Аду только за то, что она сталавстречаться с парнем…

Слэк тщательно переписал все фамилии из писем Лили и подумалпро себя, что во время опроса персонала Дворца танцев о каждом следует навестиособые справки.

Больше в комнате Руби Кин ничего интересного не нашлось.Посреди комнаты стояло кресло, с которого свешивалось воздушное розовое платье.В нем Руби была в начале вечера. На полу – небрежно сброшенные бальные туфелькина шпильках и пара прозрачных чулок; на одном спущена петля. Мэлчетт тотчасвспомнил, что убитая была без чулок. Слэк разузнал: ради экономии Руби надевалачулки только во время танцев.

В распахнутую дверцу гардероба виднелись несколько яркихвечерних туалетов и ряд разноцветных бальных туфель. В плетеной корзине –немного грязного белья, а в мусорной – бумажные салфетки для снятия грима,ватные тампоны со следами губной помады, обрезки ногтей – в общем, ничего примечательного.

Казалось, факты восстанавливались без труда: Руби споспешностью переоделась и торопливо ушла… Куда? Зачем?

Джозефина Тернер, которая больше других могла бы знатьпривычки кузины, на этот раз ничего ценного не сообщила. Инспектору Слэку это непоказалось странным.

– Если история с удочерением не выдумка, – говорилон полковнику Мэлчетту, – то Джози могла дать только один совет: полностьюпорвать с прежними связями и знакомствами из Дворца танцев. Ведь чем Рубипокорила старика калеку? Невинным видом, детским личиком и простодушнымиманерами. Предположим, что внешность ее была обманчива, что на самом деле оналовкая интриганка и что у нее существовала любовная связь. Естественно, онавсеми силами постаралась бы скрыть ее не только от мистера Джефферсона, но и отДжози. Зачем портить ту головокружительную будущность, которая замаячила передней? Однако молоденькие девушки часто попадают под власть весьма дурных молодыхлюдей. Можем ли мы поручиться, что у Руби был только один поклонник и что именноон убийца?

– Не исключено, что вы правы, Слэк, – сказалполковник Мэлчетт, не давая воли своей неприязни к чересчур логичным выводаминспектора. – Если дело обстоит так, то остается как можно скореевыяснить, кто же этот дурной молодой человек.