Сестрица – вся такая благообразная, прекрасная и возвышенная– тоже вся в них.

И только я – серая ворона с растрепанными перьями, урод ипозорище нашей дружной пофигистской семейки, глядя на которую семейка Адамсовзадохнулась бы от зависти.

Я включила комп, но ничего интересного там не наблюдалось.«Вконтакте» висело только одно письмо от Ковалева. Уже заранее зевая, я открылаего. Так и есть.

«Нам необходимо поговорить», – писал мне одноклассник.

Вот чудик! Может, ему и необходимо, но мне так вовсе нет.Нужно быть законченным дебилом, чтобы считать, что тот поцелуй что-либо значит.Я решила проявить свои лучшие качества и прямо объяснить то, что и такпредельно ясно (что делать, если у парней мозги неправильно работают и они непонимают самых очевидных вещей).

«Не вижу необходимости. Если ты не заметил, сообщаю: меняинтересуют парни постарше», – написала я и с улыбкой нажала «Ответить».

«А ты злая», – написал Ковалев тут же.

Я ужасно разозлилась и застучала по клавиатуре, набираяответ:

«Вот и проваливай к добреньким! Нечего возле меняоколачиваться. Повторяю по-русски: ты меня не интересуешь. И почему это парнейвсегда тянет к тем, кому они не нужны?»

«И твоего парня тоже?» – спросил Ковалев.

Я офигела. Подумаешь, какой умный!

«Не волнуйся, с моим парнем у меня все ОК, так что найдисебе какую-нибудь девицу и разряжай на ней свои гормоны!» – ответила я ипоспешно отключилась, чтобы оставить за собой последнее слово.

Ковалеву удалось задеть меня, однако фиг с ним. Гораздосильнее меня занимала Мила. Она должна уже знать обо всем, и слова мамы оприступе астмы тоже подтверждают это. Так где же скандал, слезы – все, к чему яготовилась, подходя к дому?

Мила показалась мне выточенной из камня статуей. В светелампы ее лицо было абсолютно белым, а на щеку падала густая тень от опущенныхресниц. Сестра, по-прежнему не бросив на меня ни единого взгляда, сидела надкнигой, совершенно спокойная и невозмутимая. Ей что, абсолютно параллельно, чтоя увела у нее парня? Нельзя быть такой бесчувственной! На ее месте я устроилабы грандиозный скандал и сделала все, чтобы вернуть себе то, что мнепринадлежало, хотя бы из принципа. Но Мила словно слеплена из другого теста.

СЕМЬ ФАКТОВ, ПОЗВОЛЯЮЩИХ ПОНЯТЬ, ЧТО ПЕРЕД ВАМИ НЕ МИЛА, АЭЛЬ

1. Я никогда не промолчу, если на меня наезжают.

2. Я не буду тихо вздыхать и мучитьсянеопределенностью, надеясь, что объект моего внимания вдруг догадается о моихчувствах, а просто подойду и скажу ему об этом сама.

3. Я вообще предпочту действовать, а не сидеть наберегу реки, ожидая, когда мимо проплывет труп моего врага.

4. Я никому не позволю отбить у меня парня, даже еслитот и даром мне не нужен.

5. Я не буду компенсировать отсутствие личной жизнифанатизмом в учебе. Говорят, это вредно для психики.

6. Я не буду трястись над каждой тряпкой и оплакиватьее, будто лучшего друга; я не буду смотреться каждые пять минут в зеркало,чтобы поправить и без того безупречную прическу; я не буду сидеть, вытянувноги из боязни, что на брюках некрасиво оттопырятся колени.

7. Я бы давно убила такую младшую сестру, как я. Ладно,не убила бы, но заставила бы ее уважать себя и знать свое место.

* * *

Слух о том, что у меня появился парень, вовсю бродил пошколе.

С утра, после первого урока, ко мне подошла первая красавицанашего класса Ксюша Пеночкина. Сказать по правде, ничего особенного она собойне представляет, та же Мила гораздо симпатичней, однако гонору – что вы,настоящая королева. Мы с ней не воевали только потому, что делить нам нечего: унее свои интересы, у меня свои (мелкие стычки не в счет – с кем не бывает). Атут вдруг получилось, что я как бы влезла в ее епархию. И вот она подошла наперемене, разглядывая меня с любопытством естествоиспытателя.

– Привет, Эль, говорят, у тебя мальчик появился? –спросила она, сразу же переходя к делу.

– Ну, не знаю, можно ли назвать мальчикомдвадцатилетнего парня… – протянула я, в точности подражая ее тону и манеревести разговор.

– Парни вообще развиваются медленнее девчонок, так чтомолодой человек должен обязательно быть на несколько лет старше, – с умнымвидом кивнула она, – моему восемнадцать.

И посмотрела на меня так, словно мы с ней принадлежали кзакрытому элитному клубу, куда принимают только тех девушек, которыевстречаются со

взрослыми

.

– Вот его фотка. – Она потыкала узким, украшеннымстразиком ноготком в клавиши мобильного и показала мне снимок. Белобрысыйпарень был снят так, что детально разглядеть невозможно, однако и так видно –ничего особенного.

На это у меня нашелся достойный ответ. Я тоже досталамобильник и открыла фото Макса. Он и вживую-то хорош, а на этой фотке получилсявообще замечательно. Лицо снято крупным планом. Макс улыбался в объектив, аветер трепал отросшие волосы.

Одноклассница взяла у меня мобильник и долго изучала снимок,а я с любопытством наблюдала, как меняется выражение ее лица: любопытство,недоверие, зависть…

Так-то! Знай наших!

– Симпатичный, – сказала Ксюша, с неохотойвозвращая мне мобильник. – А я все думала, что ты с нашим Ковалевымзамутишь. Или не замутишь ни с кем. Уж прости, но ты немного странная. Этиужасные огромные джинсы и похожие на мешки футболки. Сейчас молодец, сталанормальной девчонкой… Хочешь дружить со мной? Можем сходить куда-нибудь пара напару, – добавила она после некоторого раздумья.

Кажется, она действительно считала, будто делает мне великоеодолжение.

Теперь, когда у меня появился взрослый и к тому жесимпатичный парень, я вдруг оказалась достойна ее общества. Прикольная идеяотбирать подруг по наличию парней и модных тряпок.

– Боюсь, не смогу соответствовать… – ответила я.

– Да брось! Сашка – нормальный, компанейский, мы бымогли здорово погонять шары где-нибудь в боулинге… Говорю же, что теперь тывыглядишь вполне прилично, так что…

– Ты неправильно поняла, – перебила я ее, – ябоюсь, что не смогу соответствовать твоему интеллектуальному развитию. На такойнизкий уровень я не опущусь.

Она так и осталась стоять с раскрытым ртом, а я спокойноотправилась на химию, которая стояла у нас следующей по расписанию.

Ковалев так и не осмелился подойти ко мне, только издалипрожигал меня взглядом. Хорошо, что его взгляд не обладает способностьювоспламенять, как в одном романе Стивена Кинга.

На алгебре я, кажется, удивила весь класс. Вчера, с досадына сестрицу, как-то незаметно сделала домашнее задание, а сегодня, когдаПиявица отправила меня прорешать его к доске с явной надеждой уличить всписывании, повторила вчерашний трюк без всякого труда. Наверное, из вредности.