Тут меня осенило – что со мной нечасто бывает. Я сперваподумала, действовать ли по этому наитию или сперва Ашера спросить, а потомподумала: а черт с ним. Я устала. Да, я насытилась, но заживление требовалобольшего, чем вернуло мне кормление. Устала я от этих игр.

– Ты хочешь ее пробудить, Мерлин? Или ты боишься, чтоона проснется?

Он снова погрузился в неподвижность.

– Я не знаю, как ответить на этот вопрос.

– Знаешь.

– Тогда я не стану на него отвечать.

– Ты – шестерка у Совета вампиров?

– Мерлин был исключен из внутреннего круга силынесколько веков, – сказал Ашер.

Я кивнула:

– Да, вы меня по дороге сюда проинформировали. Он стал таксилен, что его поставили перед выбором: отдать свою территорию или быть убитым.Он отдал все и растворился в тумане времен. Жан-Клод думал, что ему можетнайтись место на американской земле.

А про себя я подумала: «Следующий раз, когда Жан-Клод будетпредлагать убежище кому-нибудь настолько офигенно сильному, пусть сперва сомной перетрет».

Это я ясно высказала по дороге в лимузине, и Жан-Клод дажеспорить не стал.

– Если ты не работаешь на Совет, на кого тогда? –спросила я.

– Если я отвечу «на себя», вы мне поверите?

– То ли да, то ли нет, не знаю. Попробуй.

Моя рука снова легла на пистолет.

– Зачем вы взялись за оружие?

– Потому что, думаю я, если ты не хочешь отвечать наэтот вопрос, то можешь снова испробовать вампирскую силу. Зависит от того, чеготы больше боишься.

– Вашего пистолетика я не боюсь.

– Возможно, но ведь Дорогой Мамочки боишься?

Он облизал губы. Этот жест дал мне надежду, что в его фасадепоявилась трещина, и тогда я посмотрела прямо ему в глаза. В этот миг встречивзглядов он попытался подчинить меня, и у него могло бы даже получиться, еслибы Ашер и Дамиан не коснулись меня одновременно. Этого было достаточно, чтобыменя отвлечь, и я отвернулась.

– Очевидно, в вас двоих есть больше, чем мнерассказывали, – произнес Мерлин снова тем же пустым голосом.

– Он – ее слуга-вампир, – сказал Адонис. –Это не слухи.

И голос его не был пустым – скорее, гулким, с ноткой гнева.

– Но не это ее спасло, – ответил Мерлин.

Он посмотрел на Ашера, и я увидела то, что видала очень иочень редко – как один вампир отворачивается от взгляда другого. Сила вампира,как моя некромантия, защищает его от других вампиров. Они не умеютгипнотизировать друг друга, но Мерлин умел. Или Ашер боялся, что он это умеет.Страшноватый тип.

– Ты был самым слабым из мастеров вампиров линии БелльМорт. Такой вампир не мог бы никому помочь спастись от моего взгляда.

– Я никогда тебя раньше не видел, – ответил Ашер,все еще держа руку на моей руке и отвернувшись от второго вампира.

– Я был к тебе ближе, чем ты знаешь, Ашер.

Мне не понравилось направление, которое принимал разговор.

– Послушай, мы тебя сюда привели, чтобы ты нам далответы, а не наоборот.

– И каких ответов, по-вашему, я от вас хочу?

– Ты хотел узнать, насколько мы сильны. Не знаю, зачем,но тебе это было нужно. Ты хотел испытать нас. Зачем?

– Быть может, я давно и долго ищу мастера, которого могбы назвать своим мастером. Достаточно сильного, чтобы дать мне почувствовать:за ним стоит идти.

– Ты Мерлин, а не Ланселот, – сказала я.

– Ланселот – выдумка, как почти все, что сегодня вы обомне знаете – и о тех, кому я служил.

Я заморгала:

– Ты хочешь сказать, что ты – тот самый Мерлин? Которыйкороль Артур и круглый стол?

– А вы хотите сказать, что я – не он?

Я хотела поспорить, но передумала. Если он хочет притворятьсянастоящим Мерлином, мне ни холодно от этого, ни жарко. Я даже не сталанапоминать, что сам Мерлин – позднейшее добавление к легенде об Артуре. Такой унего самообман. Обсидиановая Бабочка считала себя ацтекской богиней. И быладостаточно сильна, чтобы этот мыльный пузырь я тоже не стала прокалывать.

– Как-нибудь в другой раз, быть может. Сегодня я хочуполучить от тебя прямые ответы. Ты все ходишь кругами, и мне это надоело.

Его сила дохнула в мой разум, но я уже наставила пистолетему в грудь.

– Не пробуй.

– Вы меня убьете просто за использование моей силы?

– Я выстрелю тебе в грудь за попытку подчинить мойразум. Подчинение разума один на один незаконно, особенно если с нечестивымицелями.

– Я не собираюсь брать вашу кровь или кормиться на васлюбым другим способом.

Пистолет смотрел ему в грудь твердо и уверенно.

– Закон не детализирует, используется подчинение разумадля питания или чего либо другого. Достаточно насилия над чужой свободнойволей. Это основания для ордера на ликвидацию.

– Получить ордер на ликвидацию – это требует времени,миз Блейк. Вряд ли у вас в кармане есть подобный документ, где указано мое имя.

Снова зазвучала презрительная интонация. «Глупаядевчонка», – будто говорил его голос.

Я покачала головой. Я действительно веду себя глупо? Илинет?

Рука Ашера нашла мою ногу. Когда я подняла пистолет, емупришлось переместить руку, она пошла вверх под юбкой, дошла до края чулка, гденачиналась голая кожа. Это не был секс, это было прикосновение, чтобы помочьмне сохранить ясность мыслей. Впервые в жизни от прикосновения мужчины к моейляжке у меня в голове прояснилось.

Я чуть выпрямила руку, взяла пистолет двуручным хватом. РукаДамиана сильнее сжала мне плечо, будто он боялся того, что я могу сейчассделать.

– Еще раз попробуй мне задурить мозги, и я рискнупредстать перед судом.

И другие пистолеты в комнате тоже появились – в руках нашихребят, ну, и нашей девушки.

– Если встанете с дивана, будет кровь, – сказалаКлодия.

Адонис и Елизавета снова сели. Я не стала даже взглядатратить, проверяя, понравилось им или нет. Ими займутся Клодия с ребятами, амне вот так хватает одного этого вампира.

– Я не стану более использовать против вас силу, мизБлейк. Вы несколько слишком опасны, чтобы вас дразнить.

– Рада, что ты заметил, – сказала я спокойно,стараясь держать руки ровно.

– Дай слово, что не будешь применять свою силу нипротив кого из нас сегодня, – потребовал Ашер, не снимая руки с моегобедра.