Под охраной Кучеры фон Гунта и его людей Стенолаз шагал посередине Пяскового моста, поднятой рукой приветствуя льнущих к нему вроцлавцев.Его кафтан был украшен золотой цепью, символом власти. Стенолаз имел власть.Епископ Конрад делегировал ему светское наместничество всей Силезии, назначилоберландесгауптманом, управляющим, старостой и единовластным правителемВроцлава, возвысив его над городским советом и магистратом. Вот так БиркартГрелленорт стал самой могущественной после епископа фигурой в Силезии. Он сталею при повсеместном одобрении и ко всеобщей радости. Потому что продолжаласьожесточенная война с гуситами, в гуситских руках попрежнему оставались Немча иОтмухов, попрежнему рыскали по Силезии банды гуситских мародеров и их союзниковрыцарейграбителей. Народ хотел власти решительной и сильной, сосредоточенной водних сильных руках. Нужен был мессия, вождь и защитник. Вроцлавцы верили всвоего защитника, верили, что он охранит их, защитит, поднимет из руин, сделаетбогатыми и счастливыми. Верили и смотрели на него, не сводя глаз, как на икону.

– Спаситель.

– Прибежище наше!

– Добродетель!

Под ноги Стенолаза сыпались цветы. Матери протягивали к немудетей, чтоб он соизволил благословить. Подмастерья ставали на колени. Беднотабросалась к ногам, откуда ее быстро выгоняли пинками люди фон Гунта.

– Под твое заступничество!

– Защити нас!

– Вождь, веди нас!

За Стенолазом семенил отец Фелициан Гвиздек, теперь фонГвиздендорф, за верность и заслуги повышенный епископом на пребенду и должностьканоника в коллегиате Святого Креста. Отец Фелициан улыбался толпе, благословили мечтал. О том, что вскоре он будет идти впереди, а Стенолаз позади. Кучерафон Гунт, сжимая зубы, тоже улыбался, отталкивал назойливых.

– Всё рассмотрим, – обещал с улыбкой Стенолаз,отталкивая протянутые ему петиции и просьбы. – Всё внимательно рассмотрим…Виновных накажем! Закон восторжествует! И справедливость!

– Вон, – шипел на просителей Кучера. – Вон, ато как дам…

– Наступит золотой век для Вроцлава… – Стенолазпогладил по головке очередную девочку с букетиком. – Золотой век. Послепобеды над врагами.

– Но борьба еще не закончена! – громко вещалон. – Гадина еще не добита! Вы должны быть готовы к жертвам и лишениям…

Он резко замолк, увидев прямо перед собой светловолосуюдевушку. Ее лицо кого-то Стенолазу напоминало. И вызывало беспокойство. «Еелицо, – подумал он, – старше ее самой».

Он протянул руку для благословления. Что-то удерживало егоот этого.

– Я тебя знаю? – спросил он.

– Я Сибилла из Белявы, – звонко сказаладевушка. – Дочь Пётра, прозванного Петерлином. Умри, убийца.

Это произошло быстро. Настолько быстро, что Кучера фон Гунтне успел среагировать. Он не успел ни оттолкнуть Стенолаза, не обезвредитьдевушку. Она же достала из-под епанчи короткий пражский «предательский» самопали с расстояния полшага выпалила Стенолазу прямо в грудь.

Всё окутал густой туман, в котором девушка исчезла, какпривидение. Как призрак. Как сонный кошмар.

Толпа с криками расступилась, разбежалась, рассеялась. Даввозможность Рейневану видеть.

Он видел, как подстреленный Стенолаз закачался, но не упал.Как посмотрел на покрывшуюся копотью и кровью грудь, на вбитые пулей в телозвенья золотой цепи. Как дико засмеялся.

– Ловите ее… – простонал он, задыхаясь. –Хватайте… Шкуру с суки ремнями спущу…

– Вы ранены?

– Это ничего… Ничего страшного… Надо немножко больше,чтобы мне повредить… Обычная пуля – это слишком ма…

Он запнулся, поперхнулся, глаза вылезли у него из орбит. Срезким кашлем из его рта хлынула черная кровь. Он закричал, заорал, заревел. Онпонял. Кучера тоже понял. Понял и скорчившийся на земле каноник Фелициан. Понялвсё видевший Рейневан.

Это не была обычная пуля.

Стенолаз закричал. И застрекотал. И до того, как закончилосьстрекотание, он на глазах у всех превратился в черную птицу. Птица тяжеловзмахнула крыльями, поднялась, полетела, рассеивая капли крови, на Одру, всторону Тумского острова. Не улетела далеко. Все видели, как над рекой сужасающим визгом и стрекотом она превратилась в большое, бесформенное,брызжущее кровью птицеподобное чудовище, дергающее ногами и машущее крыльями.Метаморфоза происходила у всех на глазах, в серые воды Одры чудище упало уже ввиде человека. Умирающего человека с золотой цепью на груди.

Вода сомкнулась над трупом. Осталась кровавая, разносимаятечением пена.

Труп Стенолаза остановился на ледорезе Долгого моста,зацепившись за намытые ветки. Он битый час держался на воде, лицом вниз,покачиваясь течением. Наконец он сплыл, вода понесла его вдоль мельниц, напесчаные отмели, где он несколько раз застревал на мелководье. Потом егоподхватил сильный поток, отправив опять под левый берег, на Гарбары, в вонючиестоки кожевенных мастерских. Кружась в водоворотах, он доплыл до Сокольницкойплотины, вода перенесла его через запруду.

На глубине за островом кружащийся в водоворотах утопленникпривлек внимание огромного одрянского сома. Но труп всё еще был слишком свеж,чтоб можно было вырвать из него мясо, дергая тело, большая рыбина смогла лишьперевернуть его лицом вверх. Поэтому когда Стенолаз выплыл на пойму возлеЩепина, его обсели крачки. До Бытыни он доплыл уже без глаз, с двумя кровавымидырками в лице.

В Поповицах, пастушки, которые поили коров, показывали нанего пальцами друг другу.

Было уже поздно после обеда, когда он доплыл до высотыКлечкова. К укрепленной фашинами полузапруде.

На полузапруде сидел рыбак с орешниковым удилищем. Минуту онсмотрел на вращающегося во встречном потоке утопленника. На его черные волосы,колышущиеся в воде, словно анемоны. На птичье лицо и птичий нос…

– Наконецто! – рыбак вскочил на ноги. –Наконецто! Слава философам!

– Ты приплыл, Биркарт фон Грелленорт! – кричалВендель Домараск, дико приплясывая и размахивая руками. – Я долго ждал,терпеливо, да, терпеливо ждал на берегу реки! И вот, наконец, принесла тебяОдра! И я могу на тебя посмотреть! Ах, как же я рад, что могу на тебя посмотреть!

Труп отбился от запруды, завертелся, попал в течение. Бывшийгуситский шпион помахал ему на прощание.

– Кланяйся от меня Балтийскому морю!