– Давай поговорим о… – снова предложил он, но тут из-подстойки бара, словно чертик из табакерки, выскочил Генри Бофорт в пропитаннойкровью рубашке и с обрезом, направленным на Хью.

Они выстрелили одновременно. Щелчок автоматическогопистолета потерялся в грохоте винчестера. Из обрезанных стволов повалил дым.Хью приподняло и отшвырнуло к дальней стене: грязные пятки волочились по полу,голая грудь превратилась в кровавое месиво. Пистолет вылетел у него из рук.

Концы лисьего хвоста загорелись.

Пулей из пистолета Хью Генри пробило правое легкое, и онотлетел к полке за стойкой. Бутылки посыпались дождем вокруг него. Онпочувствовал, что грудь немеет, и, бросив винтовку, потянулся к телефону. Ввоздухе стоял странный густой запах: смесь пролившегося алкоголя и горящеголисьего меха.

Генри пытался вздохнуть, но хотя грудь поднималась, воздух,казалось, не проникал внутрь. Отверстие в груди ответило на попытку шипом исвистом.

Трубка весила, вероятно, целую тонну, но Генри все жеудалось снять ее, поднести к уху и нажать кнопку автоматической связи сУправлением шерифа. Дзыыынь… Дзыыынь…. Дзыыынь….

– Эй, ребята, куда же вы все подевались, – прохрипел Генри.– Я тут помирать собрался, а вы к телефону не подходите.

В трубке по-прежнему звучали длинные гудки.

21

Норрис догнал Алана на полпути, и они вместе плечом к плечувошли на автостоянку. Норрис держал в руке служебный револьвер Алана, согнувпалец на спусковом крючке и направив ствол в жаркое октябрьское небо. Настоянке, кроме патрульной машины № 4 Джона Лапонта стоял только «сааб» ШейлыБрайам.

Алан едва успел удивиться, где же машина Хью, как боковаядверь Конторы шерифа распахнулась настежь. Оттуда вывалился некто с ружьем изкабинета Алана в окровавленных руках. Норрис направил пистолет дулом нанезнакомца и крепче обнял пальцем спусковой крючок.

Алан сразу определился по двум позициям. Во-первых, онпонял, что Норрис собирается стрелять. Во-вторых, вопящий и окровавленныйчеловек с ружьем в руках был не Святоша Хью, а Шейла Брайам.

Только благодаря удивительным, почти божественным рефлексамАлана была в тот день спасена жизнь Шейлы, но висела она на волоске. Он незакричал и даже не протянул руки, чтобы отвести дуло пистолета. Ни то, нидругое бы не помогло. Вместо этого он выставил локоть, словно в деревенскомтанце, и наподдал им руку Норриса, державшую оружие, так что в момент выстреладуло приподнялось вверх. Выстрел в огороженном дворике стоянки прозвучал какудар хлыстом. Задребезжали и треснули стекла на втором этаже, в Управлениигородской службы быта. И тогда Шейла уронила ружье, прикладом которого выбиламозги Лестеру Пратту, и, заливаясь слезами, побежала им навстречу.

– Господи, – пропищал Норрис не своим, тоненькимнадтреснутым голосом.

Он был бледен, как бумага, когда протягивал Алану револьверрукояткой вперед. – Я чуть не убил Шейлу! О Господи!

– Алан! – кричала Шейла. – Слава Богу! – Она налетела нанего, не замедлив шаг, чуть с ног не сбила.

Он вложил револьвер в кобуру и обнял ее обеими руками. Шейладрожала, словно электрический провод, по которому пропускают слишком большойток.

Алан вдруг осознал, что сам дрожит, как в ознобе, и чутьбыло не намочил штаны со страху. Шейла тряслась в истерике, почти ослепнув отслез, и это было ее счастье: в таком состоянии она не могла понять, насколькоблизко находилась от смерти.

– Что здесь происходит, Шейла? Быстро говори.

В ушах Алана так звенело от выстрела и раскатистого эха, чтоему казалось, будто где-то поблизости звонит телефон.

22

Генри Бофорт чувствовал себя снежным человеком, тающим насолнце. Ноги отказывались слушаться. Он медленно опустился на колени, невыпуская из рук безответно гудящую телефонную трубку. Сознание плыло отудушающей вони алкоголя и паленого меха. К этому запаху постепенно сталпримешиваться другой, и Генри не сомневался, что он исходил от Хью.

Он уже смутно понимал, что с этим номером что-то стряслось инужно набрать другой, чтобы попросить о помощи, но был не в силах. Дело в том,что он не смог бы нажать кнопку. Поэтому он уселся, ссутулившись и привалившиськ стойке, в лужу собственной крови и, прислушиваясь к свисту, вылетавшему изгруди, стал дожидаться, когда потеряет сознание. Тигр открывается только черезчас, Билли мертв, и если никто не подойдет к этому телефону, он тоже будетмертв, когда первые посетители придут с намерением весело провести вечерок.

– Пожалуйста, – хриплым голосом упрашивал Генри. –Пожалуйста, подойдите кто-нибудь. Ну хоть кто-нибудь, черт вас всех возьми.

23

По мере того как Шейла приходила в себя, Алан понял из еесообщения, что она прикончила Хью прикладом ружья. Значит, никто не будет в нихстрелять, когда они войдут в контору.

Во всяком случае, он на это надеялся.

– Пошли, – сказал он Норрису.

– Алан… Когда она появилась… Я подумал…

– Я знаю, о чем ты подумал. Все в порядке. Забудь об этом.Пошли скорее, там Джон.

Они подошли к двери и встали по обе ее стороны.

– Не шуми, – сказал Алан Норрису.

Норрис кивнул.

Алан взялся за ручку двери и, рванув ее на себя, ворвалсявнутрь.

Норрис последовал за ним, пригнувшись.

Джон сумел к этому времени подняться на ноги и доплелся додвери. Алан с Норрисом налетели на него, как в драке «стенка на стенку», и Джонполучил последний удар от собственных друзей и коллег. Он опрокинулся на пол изаскользил по кафельному покрытию, словно шар в боулинге. Ударившись опротивоположную стену, он издал крик, болезненный и удивленный и вместе с темкакой-то усталый.

– Господи! – воскликнул Норрис. – Да ведь это Джон. Толькоэтого ему не хватало!

– Помоги мне, – коротко бросил Алан и рванулся к Джону,который уже самостоятельно переходил в сидячее положение. Лицо его превратилосьв кровавую маску. Нос сбит влево. Из верхней губы кровь хлестала, как изпрохудившегося крана. Когда Алан и Норрис подошли, он подставил ладонь ко рту исплюнул в нее зуб.

– Он готов, – произнес Джон, едва двигая губами и шепелявя.– Казется, Сейла приконтила его.

– Ты-то сам как? – спросил Норрис.

– Вроде зивой, но не совсем. – Джон наклонился вперед и егостошнило на пол, в промежуток между собственными раздвинутыми ногами.