Жозе с Вадимом, стало определенно легче, во всяком случае мне. Вадим снял куртку, и кобура красовалась на виду, хотя оружие осталось вне видимости, это к слову. А маленький плотный Жозеф вынес из глубин помещения прозрачный поднос с мелкими ячейками, в них оказались три ярких камешка, с краю повис на тесемке парчовый мешочек. Надо понимать, хозяин лавки исследовал камни и… Интересно, что теперь скажет? Неужели, что в Москве ценности подменили?

– Милые дамы, просим прощения, мы завершили титанические труды, – Жозе обрадовал нас на свободном английском. – Если никто не имеет возражений, в особенности Катрин, мы совершим инвестмент в обычной пропорции, берем четвертую часть. (Жозе взял с подноса самый скромный камешек). Мьсё Риш и Алек сделают размен, как сочтут нужным, не так ли?

– Без проблем, – кратко сообщила я, все равно ничего не понимала, наверное, так и следовало быть, но вовремя спохватилась. – Какие-нибудь документы у нас с вами предусмотрены?

– Ах, прошу прощения! – спохватился Жозе, и взял с подноса пустой мешочек из яркой парчи. – Дорогая, где у нас документация, ты вывела на бумагу? Айн момент, как говорит герр Пауль. Тут имеется старинный текст с печатями, он не для нас?

– Нет, теперь я прошу прощения, – расшаркалась я, но втайне обрадовалась, что потомок польских магнатов не владеет славянскими языками, справка о том, что в мешке не алмазы, а черт знает что, могла бы его смутить. – Это для истории, которую предстоит составить.

– Да, извините, но именно о том хотелось бы поговорить, – сделал заявку Жозе. – Сейчас оформим в должном виде, и отпустим служителя Марса на волю.

Несколько вычурно выразился милейший Жозе, надо думать, он доверял «служителю Марса» многое, но не всё, потому изъяснялся туманно.

Затем хозяева разложили камни по принадлежности, мне вручили пакет бумаг, на одной из которых я подтвердила, что инвестировала 0,25 % своей доли, и дело было с концами. Вадим собрал камешки обратно в мешок, надел куртку, далее и заложил парчовую упаковку близко с сердцу и к кобуре, я оценила внушительный вид. После чего Вадим сказал по-русски, что будет ждать в машине, кратко кивнул чете де Ливски и отбыл.

– Бесценный человек, этот наш гигант, – доверительно поделился Жозе после его ухода. – Можно доверить всё на свете, включая жизнь и кошелек, но у меня от него мурашки бегают.

– Да, когда он пошел пешком на аукцион и унес в кармане пробную порцию, у меня сердце упало, ничего не могла с собой сделать, – начала Анисель, но замолкла под взглядом супруга.

– Вещица явно напрашивалась на приключения, – я вспомнила домыслы друга Вали и поспешила на помощь новой знакомой, заодно устроила небольшую провокацию. – Ничего подобного никогда не видела.

– И где это было? – сухо поинтересовался Жозе. – Они обещали…

– В интернете, сюжет на три минуты, никакой информации, кроме цены, аукциона и отличной картинки, – сообщила я нарочито сухо. – Компаньон показал, он мониторил.

– О да, это стало камнем преткновения, – сознался Жозе. – Делали в полном секрете, один раз получилось, но в дальнейшем будет сложнее. Не все покупатели захотят иметь такие вещи тайно, к тому же инкогнито. Вы очень вовремя представили проблему, но исполнение – вот что нас волнует. Мы знаем клиентуру несколько лучше, чем остальные, потому разрешите задать вопросы и сделать предложение.

– Разумеется, – ответила я вместо «валяйте», хотя очень хотелось, но много больше хотелось узнать что-нибудь интересное, для нас с Валькой по крайней мере. – Но сначала предложение, если не трудно.

– У нас в израильском филиале работает замечательная дама, Сима Брук, менеджер по продажам, – начал Жозе, но супруга прервала бизнес-речь.

– Симон знает три языка, русский у неё родной, по вашим категориям она магистр филологии, – подробно заявила Анисель, теперь она смотрела на мужа мрачно-значительно. – Когда вы, Катрин, сделаете свой сценарий, то не сочтите за труд переслать Симон. В бумагах её карточка, она отдаст перевести профессионалам и проверит соответствие. Понимаете ли…

– О да, – сказала я с неискренней легкостью. – Лишняя редактура не помешает, когда я работала в издательстве, то мы привлекали не менее трех рецензентов в сложных случаях. Это нормально, буду рада знакомству, хотя бы и заочному.

– Извините, мы не знали, – ответил за супругу Жозе. – Полагали, что вы из семьи, как остальные, но если профессиональный издатель, то другое дело.

– Ни в коем разе, – заявила я с апломбом. – Магистр изящной прозы и специалист по продажам – ценное сочетание, я не премину послать и прислушаюсь.

– Тогда приступим к вопросу, он более, чем деликатен, – предупредил Жозе с очевидной неохотой. – Замешаны перспективные покупатели, целый уровень, они будут не слишком довольны, если в нашем релизе возникнут…

– Отрезанные головы? – выскочило у меня непроизвольно, винюсь и каюсь, Валентин покрутил бы пальцем у виска.

– Именно так, – со вздохом облегчения подтвердил Жозе и внес пояснения, отнюдь не лишние. – Эта пресловутая байка о султане (вроде бы Брунея, я плохо разобрала из-за смешения акцентов) и белом радже ни в коем случае упоминаться не должна. О головах речи зайти не может, капут всему предприятию, как сказал бы герр Риш.

– Я поняла, что это рискованная тема, – согласилась я солидно, словно слышала о султанах непонятно чего и каких-то раджах не в самый первый раз. – И, разумеется, воздержусь от упоминания.

В этой деликатной фазе собеседование исчерпалось, от лишнего кофе я отказалась и была препровождена к машине и заждавшемуся Вадиму со всеми церемониями, к тому же в приятном сознании, что переиграла чету де Ливски по очкам. Хоть и не всё поняла в бизнес-плане, но узнала, что первый камень ушел за 13 миллионов. Далее, что я вступила в семейный бизнес, и могу не бояться строгой Симы Брук. Если не встрою в сценарий байку о султане, радже и отрезанных головах, правда, для того придется выяснить, о чем, собственно, зашла речь.

4

Какое-то время, пока мы выезжали из центра Женевы, я посвятила изучению пакета бумаг, полученных в конторе де Ливски. Среди свежеотпечатанных страниц, посвященных моему инвестменту и 25-ти процентам, нашлась бизнес-карточка с текстом на иврите и фото упомянутой Симы Брук, что повернуло мысли в ностальгическую сторону. На обратной стороне визитки упоминались адреса и ссылки на английском и французском языках, но я уставилась в изображение ученой дамы Симон и впала в привычный ступор, отчасти смягченный иноязычной вязью.

Дело в том, что менеджер по продажам из Тель Авива до дрожи в коленках напомнила о литературных дамах, наводивших ужас на ранних стадиях моей службы в издательстве «Факел. Дамы, в количестве трех