и встала под боком у «Старого зала». Значит, наконец, прибыли к месту назначения.

Вадим не стал оповещать о приезде, лишь кивнул, затем вышел, открыл дверь и помог выдвориться из машины. Наверное, потому, что в боковом окне на высоте полутора этажей из-за кружевной занавески велось наблюдение, тюлевые фалды слегка колыхались.

Но дверей в обозримом пространстве не нашлось, проводник жестом пригласил следовать за ним, и спустя минуту мы оказались перед амбарными дверями. По краям они изобиловали коваными деталями, а сбоку одной из створок крепилась бронзовая табличка, где помимо надписей изображен был типаж при бороде, но опознание застопорилось, створка тем временем открылась в неспешном темпе.

Пока входное устройство двигалось мелкими рывками, на виду оказалась вторая табличка, поскромнее первой. На ней сложным шрифтом, но относительно понятно обозначался локальный историко-археологический «museum». Ни одно открытие не произвело на меня впечатления, надо думать, лимит был исчерпан, но это было к лучшему, потому что не сулило сюрпризов.

Когда амбарная створка приоткрылась, в проеме показалась мгновенно опознанная Ксения Риш, произнесла приветствие и повела в глубину амбарного холла. Там в таинственном полумраке под высоким потолком мелькали стойки со стеклянными витринами, точечные лампочки освещали нумизматические коллекции и старинные пергаменты. Не исключено, правда, что антураж померещился, он подходил как нельзя лучше к сонным впечатлениям и сулил открытия из области кино-приключений. (Подруга Наташа Чистоклюева-Ильинская сделала бы конфетку, жаль, что я приехала вместо неё.)

Пока мы следовали сквозь мифические пространства, Ксения успела осведомиться, насколько успешно прошло путешествие, далее пересказала входную табличку, гласившую, что в давние времена российский литератор Иван Сергеевич Тургенев читал в этом зале фрагменты одной из повестей.

– Как в романе «Бесы», – произнесла я бездумно, атмосфера подействовала.

– Да-да, именно, – радостно подтвердила Ксения, и мне стало очень стыдно.

Поэтому я не взялась объясняться с приветливой девушкой по поводу проявленной литературной бестактности. Поскольку в романе «Бесы» (сочинения Ф.М. Достоевского) повесть под названием «Мерси» читает в зале дворянского собрания литератор Кармазинов. Мстительный гений изобразил Ивана Сергеевича Тургенева в карикатурном виде, сводя счеты по давно случившимся финансовым недоразумениям. И если Ксения не знала подробностей, то напоминать вовсе не следовало.

Вместо того пришло в голову практическое наблюдение, что прежний спутник Вадим, исчез из поля зрения вместе с малоформатным грузом, причем довольно давно. Однако Ксению это не беспокоило, я тоже решила не волноваться, а принимать реальность по мере воплощения. С этим выводом я проследовала сквозь очередную дверь, поднялась по пологой лесенке на пол-этажа и оказалась в приветливой небольшой гостиной с тюлевыми занавесками, они колыхались, видные с улицы.

– Вы, наверное, в дороге пообедали, – заметила Ксения, подводя меня к барной стойке в углу помещения. – Но перекусить никогда не вредно, очень маленькие порции, но разные, мясо, рыба, птица – и совсем немного белого хлеба. Вам что налить, кофе или чаю?

– Наверное, кофе будет уместнее, если у нас деловая встреча, – ответила я скромно, и не стала сообщать милой девушке, что никакого обеда не было, а я голодна, как бездомный пес.

– Тогда я с вами выпью, – обрадовалась Ксения и проследовала за стойку к машине для кофе, более напоминавшей космический объект, чем домашнюю утварь. – Пауль скоро позовет в офис, а пока…

Угощение состоялось за той же стойкой, из-под неё выкатились высокие кресла, я уселась и перекусила. При том дала понять девушке, что отменно сыта, но удержаться от угощения не в силах, чем польстила хозяйке (или не хозяйке?) хорошо устроенного немецкого уюта. В нем сочетались элементы модерна с традиционными мотивами декора, включая потертый коврик с рогатыми оленями, украшавший дальнюю стену.

Изучение антуража, однако, мигом прервалось, когда на полке под ветхим гобеленом я узрела крупное фото, снятое, надо думать, немного раньше. Девочка игравшая камнями на веранде, была несколькими годами младше, Ксения почти не изменилась, только уложила длинную косу в узел, а Гарден-Коваленков в центре обнимал обеих с выражением отеческого благоволения. Ап!

– Мы с Меланой похожи, как родные сестры, – заметила Ксения, проследив направление взгляда гостьи. – Но никто со мной не согласен, говорят, что она взяла от той семьи, а я – вылитый отец. Но так бывает, гены идут через поколение. Вы знаете их семью, тогда скажите, кто прав.

– Видите ли, Ксения, – я тянула паузу, пока соображала, что девушка имеет в виду, и какого подтверждения хочет от меня. – Мы с ними соседи по даче, семья большая, сказать сразу затруднительно. А имя у вашей девочки необычное…

– Назвали девчонку Мелания, скажите на милость, зачем? – бодро отозвалась Ксения, позабыв об остальном. – Была вроде бабушка или даже две, сестры, Гелена и Мелания. Пока она была маленькой, звали Меля, просто ужас! Катала её в коляске и говорила: вот наша Мелечка!

– Однако Мелания – нормальное имя, – рассудила я. – По-французски будет Мелани, по английски Мелани, с другим ударением, вполне современно.

На том таинственное собеседование прервалось, потому что в нагрудном кармашке у Ксении зазвонил телефон, она послушала, покивала, далее мы снялись с насеста и направились на выход, но не в ту сторону, откуда пришли.

Глава четырнадцатая

1

За одним из углов малой гостиной нашлась другая дверь, мы вышли и оказались в квартире с длинным коридором, такие были в старых московских коммуналках. Оттуда сквозь очередную дверь вышли на площадку с мраморными полами и чугунными перилами, лестницы вели вверх и вниз, однако освещение оставляло желать лучшего, и детали не рассмотрелись.

Именно там Ксения нашла нужным объясниться, пока я оценивала, как обитатели обошлись со старинным зданием. Впечатление получалось эклектичным, куски перемежались в прихотливом порядке, внизу неясно виделся пройденный музей, ответвления с площадки были оборудованы сложной техникой, а путь вверх освещался редкими тусклыми лампами.

– Понимаете, – начала Ксения, как только мы оказались на площадке. – Пауль, он человек консервативного склада, новые люди его настораживают, особенно иностранцы, он долго к ним привыкает, а поначалу не всегда любезен.

– А именно? – спросила я для порядка.

– Тут еще языковые проблемы, – созналась Ксения, глядя почему-то в невидный потолок. – Пауль по-русски никак, приходится ему переводить, а если сложно, то он не понимает и винит меня за нетщательность. О вас мы долго говорили. Пауль вроде согласился, но все равно ему трудно.

– Ну просто готический роман, «Нортингерское аббатство», – я не удержалась, но глядя на несчастное личико Ксении, поправила дело. – Надеюсь, что господин Гарден ему растолковал, что к чему?

– Мы старались, – созналась Ксения. – Правда, когда я перевела Паулю ваши письма