или четырех, обладали такой изысканностью облика и стиля, по сравнению с которой окружающие ощущали себя участниками сельского хоровода. И я в том числе… Сталкиваться с подобным дамским контингентом было примерно тем же удовольствием, как созерцать перед собой расстрельный взвод, тем более, что пишущие Эринии знали свои преимущества и с удовольствием злоупотребляли, надо думать, в целях самоутверждения.

Чтобы вывести себя из ненужной ностальгии, я сунула карточку в папку и силком направила мысли на пройденный путь, начавшийся виражом над озером Анси совсем не так давно. Сима Брук отступила из воображения, далее вспомнилось соображение, что, будучи наемным работником она против меня – «как плотник супротив столяра» (цитата из повести «Каштанка» А.П.Чехова).

Что отчасти утешило в сложной реальности, которую я лихо осваивала нынешним днем, клонившимся к неблизкому закату. Но замешательство не оставляло, наверное, сказались долгая дорога, детали бизнеса и несброшенный стресс. Я вспомнила прошлую поездку и запросилась покурить на обочине, Вадим, как и в прошлый раз присоединился к ритуалу. Машины чиркали мимо, создавая общий гул и слабое сотрясение воздуха, пейзажи в отдалении обещали предвечерний покой, сигарета докурилась, и стало легче, хотя финал странствий никоим образом не проглядывался, отодвигался по мере пути, как условная линия горизонта.

– Теперь можно ехать, – сообщил Вадим, когда увидел, как я бросаю окурок под колеса проезжающих автомобилей. – Но можно вопрос насчет фирмы, куда мы заезжали?

– Разумеется, – согласилась я, после визита в магазин де Ливски оставались недомолвки.

– Вы говорили, что название вам напомнило, – начал Вадим в нерешительности. – Назвали писателя и книгу, почему?

– Видите ли, в книге один персонаж носит похожую фамилию, – я завела речь, усаживаясь в машину и пристегиваясь. – И герой, такой же эмигрант как Набоков, недоумевает, зачем тот обозначает российское дворянство французской частицей «де». Выглядит нелепо, и режет слух.

– Более-менее понятно, хотя не совсем, – отозвался Вадим, мы тем временем катили по шоссе под весенним солнцем мимо деревьев с кустами в зеленой дымке. – И еще: «посмотрим, сколь эти Ливны дивны», тоже оттуда?

– Более или менее, – ответила я в недоумении от странного поворота беседы, но цитата мигом вспомнилась. – Тоже литература, русская классика, «Леди Макбет Мценского уезда», автор – Лесков, который написал «Левшу».

– А это обязательно знать? – спросил Вадим, упорно глядя на дорогу, но было понятно, что вопросы и ответы имеют для него некоторую важность, но без особой приятности.

– Кому как, – ответила я кратко, но вышло неловко, пришлось объясниться. – Для некоторых профессий обязательно. Например – литература, театр, кино. Сейчас, правда, многие обходятся, но это плохо сказывается на качестве.

– А для общего развития? – Вадим продолжал странный допрос. – Человеку не будет трудно в нормальной жизни? Я понимаю, знать языки нужно, а вот такие вещи, они зачем? Если не работать в библиотеке…

– Смотря для чего, – я вновь ответила туманно, и опять спохватилась. – Вот у моего пасынка невеста играла на виолончели, с нею я чувствовала себя такой невеждой, что пришлось срочно полюбить классику. Но вреда не было, наоборот. В принципе лишних знаний в жизни не бывает.

– Спасибо, я понял, – отозвался Вадим, дальше ехали молча.

– А в голове затор не образуется? – Вадим заговорил после изрядного отрезка пути, по всей видимости, тема его не оставляла.

– Знаете, Вадим, – после долгой паузы я обратилась к спутнику доверительно. – Насчет затора в головах могу поделиться родительским опытом. Своему парню я рассказывала сюжеты из литературы и показывала репродукции из альбомов живописи с самого раннего возраста. Играли с ним в легенды и мифы древней Греции, любимым героем стал Геракл, он даже молился Зевсу, чтобы тот дал ему силу и храбрость. В четыре года малый читал Тита Ливия «Наша война с Ганнибалом» – детское издание. Даже носил книгу в детский садик и знакомил приятелей. В принципе оказалось полезно, ребенок просвещался и воспитывался одновременно.

– Спасибо, теперь стало понятнее, – отозвался Вадим, но смотрел только на дорогу. – А теперь, ваш ребенок, он как? Не жалуется?

– Вот закончим дела, поеду к нему в гости в Цюрих, – я отвечала осторожно, не следовало хвастаться, но жаловаться было особо не на что. – Там семейный сбор, племянник, сын Ирочки и Бориса, получает диплом, а Мика учится в школе, живет у герра Зибера, пригласил нас с отцом в гости, значит не слишком надоели.

Вновь в машине воцарилось молчание, надо думать, в роли консультанта я не совсем осрамилась. Но, скажите на милость, к чему такие заботы, тоже мне мать Тереза нашлась хренова! По дороге из Женевы в сторону «Старого Амбара», где буду заниматься непонятно чем. Лучше бы растолковал служивый человек с ружьем, какова моя роль в переездах, ведь таскает по маршруту как неодушевленный предмет заодно с ценностями, и в дороге консультируется по своим делам, пользуясь моей безответностью и неконфликтностью. Непорядок выходит…

– А что за школа там в Цюрихе? – спросил водитель, как таксист, который везет тетку в аэропорт и ведет беседу. – Герр Зибер плохую не выберет, я так думаю.

– Что-то при тамошнем университете, – я пояснила в общих чертах, точного названия в уме не держала, а вынуть телефон и справиться поленилась. – Готовят детишек к поступлению, куда клиентура задумает. Вы правы, герр Зибер настоял.

– А почему не дома? – осведомился Вадим терпеливо и кратко, словно он был консультантом. – У нас вроде бы есть неплохие варианты с образованием.

– Герр Зибер, он человек практичный, – начала я уклончиво, но потом не выдержала, каюсь. – А у нас дома… Вы, наверное, давно там не были. По ценам доступно, но качество оставляет желать лучшего.

– Понял, извините, – доложил Вадим, и опять замолчал вплоть до поворота на Базель.

Дальнейшее следование ничем особым не ознаменовалось, кроме того, что меня (хорошо, что не водителя) стало клонить в сон. Я пыталась противиться, но не сумела, и последнюю часть дороги провела практически в объятиях Морфея, клевала носом и даже отмечала отрывочные сны постороннего содержания. Слишком реактивная нервная система, после мало-мальского напряжения сбивается и требует отдыха.

Зато награда вышла по трудам – так подумалось, когда глаза открылись в очередной раз, потому что экипаж сбавил ход и запрыгал по каменному покрытию. Перед затуманенным взором возникла и прояснилась картинка, скорее, открытка с приветом из уютного германского городка. Центральной частью пряничного пейзажа выявилось здание, неоднократно виденное на почтовых логотипах, а именно <Altenhalle> в натуральную величину, я сразу его опознала.

Вокруг, дорисовывая живописное пространство, теснились антикварные строения высотой не более трех этажей, а площадка бывшего рынка, как я ощутила по мере продвижения, оказалась вымощенной крупным булыжником. По которому машина попрыгала