Естественно, она тоже голая, но с ее чистотой ицеломудренностью смотрится вовсе не голой, а всего лишь обнаженной. Мы на бегу,все четверо, повернули головы, ворон даже что-то каркнул одобрительное, хотячто он понимает, пернатое.

Вдруг, когда готовы были проломиться через цветочную стену ивырваться из сада на простор, в трех-четырех метрах от того места, где я уженаметил выход, разлетелись листья и цветы, словно с той стороны ударилиобломком скалы.

В сад, проломив высокую каменную стену, вломился огромныйсвирепый монстр. Я даже подумал, что это вернулся вчерашний орк. За другой,значит, но со второго взгляда понял, что этот повыше на две головы, в плечахпошире, а из доспехов только широкий кожаный ремень почти до колен. И тожепрямо к принцессе, скотина! Я не знаю, что у них за чувство прекрасного, ну ниодна же тварь не сворует кривую или старую, а все самых что ни есть лучших ипоспевших. Сами уроды, но женщин им подавай только лучших. Бывает, и неразберешь, какая из двух лучше, но монстр обязательно схватит ту, что краше. Иникогда не ошибется.

Я взял меч обеими руками. Во всем теле взыграла мощь, кровьвскипела в предчувствии жаркой схватки. Мои группы мышц задвигались,устраиваясь поудобнее, сухожилия затрепетали в боевой готовности. Рукоять какприкипела к моим шершавым ладоням, а узкий луч солнца упал на лезвие моеготрехручного, красиво и страшно раздробился на множество узких стрел, ранящихглаза.

Из-за кустов поднялось пятеро рыцарей в полных доспехах, смечами и топорами в руках. Тайком охраняют, значит. Вот и верь пронеприкосновенность сада принцессы… У каждого рыцаря на левой руке треугольный щитс изображением красного дракона, на шлемах выдавлена морда дракона. Когдавыхватили мечи, я успел заметить, что рукояти выполнены в форме драконьихголов.

Они сшиблись, я приготовился перед отбытием на подвигинемного понаблюдать за схваткой, однако монстр разметал всех пятерых, как сухиелистья. Пока они ворочались, размазывая внутри шлемов кровавые сопли, монстрперешагнул через их тела и схватил принцессу. Она отчаянно завизжала и началаколотить его по морде крохотными кулачками.

Волк в возбуждении крикнул:

— Вот оно!

— Что? — спросил я, не поняв.

— Самое время показать себя!

Я уже повернул к монстру своего бестрепетного рогоносногоконя, меч в обеих руках, сила и мощь перекатываются по всему телу, наполняяликующей дрожью, но в этот момент я ощутил, как в моем теле проснулся тот, сдвумя «высшими». Этот сразу усомнился, заколебался и этими колебаниями отравилмне душу. Волк рычал, ворон каркал, наконец уже ворон заорал в самое ухо:

— Да помоги же, придурок!

Я затравленно вскрикнул:

— Кому?

— Ну не монстру же!

— Почему нет? — возразил я потерянно. —Откуда знаете, по какому пути пойдет цивилизация, если я спасу эту… красавицу?Вообще имеем ли моральное право вмешиваться в судьбы развития другихцивилизаций?

Монстр оглянулся на меня, выпустил красавицу из лап ипринялся добивать охрану, но было видно, что этой забавы хватит ненадолго:доблестные рыцари сплющивались, как консервные банки.

Волк взорвался:

— Да ты дурак, что ли?

— Наоборот, умный, — возразил я сдостоинством. — У меня два высших образования! Я не какой-нибудь Тарзан,что не думает!.. Я везде думаю. Иногда даже по два раза. А это сложныйфилософский вопрос…

Монстр закончил расшлепывать охрану, снова схватил принцессуОна визжала и царапала его ногтями.

— Так ты поможешь или нет? — проорал волк.

Я застонал, чувствуя, как на мои плечи обрушивается всятяжесть судьбы будущей цивилизации этой планеты:

— Но если спасенная принцесса нарожает злодеев? Ведьона красивая, а красивые что-то не спешат выходить замуж за умных! Как разкрасивых расхватывают мускулистые дебилы и дяди с толстыми кошельками. А она непросто худосочная красавица, посмотри, какие у нее бедра!

Волк простонал:

— Да вижу, вижу!

— Сочныя, — каркнул ворон. — нежныя.

— Широкие, — поправил я с отчаянием. — Некакая-нибудь Нефертить. Эта нарожает дюжину, а то и две. Тут не Китай, доограничения рождаемости еще как до свистящего в четверг под дождем на горерака! И что тогда? Ее здоровенные дети пойдут нагибать соседние народы,образуется империя, за политическое устройство которой я уже вот прямо сейчаснесу ответственность?

Монстр оглянулся на меня с недоумением, замедлил шаг. Тупойволк все пытался броситься на вторжителя, я нагнулся с коня и запустил пальцы втеплую густую шерсть, тянул на себя, чувствуя толстую добротную кожу, у менякогда-то была куртка из такой кожи, только уже выделанная. Ворон возбужденнокаркал, но мою голову распирали сложнейшие этические вопросы, которых эти двоепростых и даже чересчур простых не понимают, а вот я, с двумя «высшими»,понимаю на всю катушку

Монстр споткнулся, выронил принцессу. Она с визгомвыскользнула из его лап и бегом вернулась на прежнее место. Монстр заревел,грозно побухал себя в широкую мохнатую грудь длинными мускулистыми лапами, тамзагудело и застонало, как в огромном дупле, снова посмотрел на меня, я показалему, чтобы постучал по своей дурной голове, но он не понял, дубина, повернулсяи замедленно двинулся к принцессе

— Но ведь красота, — прокричал волк, — этовеликая сила?

— Великая, — крикнул я в тоске, — но гдесказано, что добрая? И что есть Добро? Хотя на фиг мне добрая, нужна циви..цивилизиру… нет, цивилизуюсчая, вот! Но как раз циви… словом, чаще прогрессупомогают те, кто рылом не в калашный ряд!

Монстр опять ухватил принцессу. Она визжала, царапалась,даже попробовала укусить, я видел, как она с омерзением выплюнула клок шерстиразмером со стог сена, зубы у нее тоже явно белые, красивые и крепкие.

— Нет, — сказал я с отчаянием, — почему ядолжен решать такое? Почему на мне такая ответственность?

Монстр понес красавицу, она все еще визжала, не переставая,великолепные легкие, колотила его, не уставая, а монстр шел уверенно и победно,смотрел на меня с вызовом. Он не заметил небольшой ямки, оступился, охнул и,чтобы удержаться, красиво раскинул лапы в стороны. Принцесса выпала, грациозноподхватилась и, не переставая визжать на той же прекрасной отчаянной нотемеццо-сопрано, бросилась обратно к своим цветам.

Мне показалось, что монстр грязно выругался, но вполголоса,и снова пошел к принцессе. Лапы он раскинул заранее, большие, толстые имускулистые.

— Промедление смерти подобно, — заявилволк. — Ты должен ее спасти из рук этого отвратительного монстра!

— Ни фига, — возразил я. — У меня два высших!Я настоящий русский интеллигент. Я подожду, пока найдется баран и спасет, апотом задолбаю его сложными вопросами общечеловеческих ценностей: а имел ли онморальное право вмешиваться, а по каким критериям решил, что имеет правоопределять, кому жить, кому умереть… Ведь если ее дети кого-то прибьют, кого-тозарежут, тот, спасший ее придурок, в ответе и за все будущие жертвы!..