Мы обмениваемся понимающими взглядами, и мне начинаетказаться, что два прошедших года куда-то делись.

— Саке будешь? — спрашиваю я, наполняю рюмку.

— Нет, что ты, мне ещё полдня работать, — с сожалениемотвечает Шурка.

— Так что ты можешь сказать про Тёмного Дайвера?

Ох уж эта его манера коротких ответов и недоговорок…

— Чингиза спроси. Я от него и слышал.

Хм. Какая интересная личность.

— Шурка, а ты что-нибудь знаешь про компанию «Newboundaries»?

— Которую хакнули на днях?

— Пытались хакнуть вроде бы.

— Хакнули, да ещё как.

— Тёмный Дайвер? — с любопытством предполагаю я.

— Нет, это Падла работал. Дружок Чингиза, кстати. Хорошийхакер.

Надеясь, что челюсть отвисла не слишком сильно, я смотрю назаписку, по-прежнему валяющуюся на столе. Маньяк с удовольствием ест пирожные —шарики из полупрозрачного жёлто-зелёного желе и пьёт чай.

Складываю записку, бережно прячу во внутренний карманпиджака.

Кажется, завтра… нет, сегодня, мне придётся нанести визит. Ине в глубине, в реальном мире.

— Шурка, а что там воровали? Серьёзное что-то?

Маньяк пожимает плечами:

— Да Бог его знает… Какую-нибудь особенно эргономичную мышь,полагаю. С моторчиком и автопилотом. Или шлем с турбонаддувом. Или виртуальныйкомбинезон с шилом в заднице для имитации уколов шприцом… Это же компаниябезумная, делает всякий хлам для ламеров, нормальному человеку он в жизни ненужен.

— А зачем туда полез опытный хакер?

— Лёнька, так, продать можно и полную ерунду, если онаспросом пользуется. Вот только там защита оказалась хорошая… — Маньякусмехается.

— Твоя? — догадываюсь я.

— Угу. Только Чингизу не говори, расстроится ведь человек.

— Падла погиб в реальности, — осторожно говорю я. —Действительно умер.

Шурка поднимает голову, внимательно смотрит на меня:

— Леонид, да ты что? Поверил?

— Говорят…

— Да они сами и пустили слух небось! Чтобы отвадить гостей.Уже сколько раз такие слухи ходили! Съезди на Митинский радиорынок, подойди кпалатке Е-35, и спроси Падлу, он там частенько подрабатывает продажей железа… ане слушай всякую ерунду…

— Когда-то и вирусы, которые уничтожают железо, казалисьвыдумкой.

Маньяк качает головой:

— Слушай… Лёня… Ну ты словно первый день в глубине! У менясейчас подруга — из отдела сбора информации. Все новости я первый узнаю.Поверь, если появится оружие, способное убивать из глубины по-настоящему, яузнаю раньше президента «Virtual guns»!

Я не могу ему не верить. И чувствую, как отпускает что-то,весь вечер сжимавшее грудь.

— Что за подруга-то?

Маньяк морщится:

— Да ничего… симпатичная. Только тупая как пробка. Веришь —я её трахаю, а сам плачу…

Я начинаю смеяться первым. Шурка мрачно смотрит на меня,морщится, словно вспоминая, что сказал. Потом тоже улыбается.

— Нет такого оружия, поверь. Компьютер убить — можно.Человека — фиг! Я бы первый из глубины смылся, появись такая штука.

— Почему? По улицам тоже ходить опасно, машина может сбить…

— Лёнька, да представь, что начнётся в глубине, если в нейможно будет убивать! Если каждый пацан, дорвавшийся до компьютера, сможетуложить обидчика по-настоящему!

— Представляю, — говорю я. Мне снова не хочется смеяться.

— Под виртуальность ведь до сих пор нет нормальнойюридической базы, — размышляет вслух Маньяк. — И даже обвинить в убийстве будетневозможно.

— Да не в этом дело, — говорю я. — Представь пьяного вглубине. Представь обкуренного. Подростка без тормозов. Психопата. Человека вдепрессии. Когда не видно настоящей крови. Когда всё как бы в игре. Мрак!

— Вот именно. Если такая штука появится, глубине — конец…

Маньяк морщится, словно вслушиваясь во что-то.

— Мне пора, Лёнька. Обеденный перерыв кончился!

Я едва успеваю пожать ему руку — Маньяк кидает на столденьги и выбегает из ресторана. Да, научила его Америка трудовой дисциплине.Это не Питер, где он порой забегал в обед ко мне пива выпить.

Наверное, и мне пора.

Надо поспать, хотя бы немного.

Расплачиваясь с официантом, я на миг складываю ладони,сцепляю пальцы… Это самый безобидный и простой «внешний» знак дайверов. Егознают даже начинающие. Уж очень ловко парень орудует с тарелками… быть может,тем же способом, что и я?

Официант не обращает на приветствие ни малейшего внимания.

Что ж, глупо было надеяться на иной исход.

Я проснулся около десяти.

За окном стучал дождь. Тихий, монотонный. В такой хорошоуезжать. Стоять в тамбуре, глядеть на мокрое окно, курить… И чтобы в купесидели друзья… нет, лучше не друзья, а приятели, с которыми нужно пить, а неоткрывать душу. А на столике чтобы ждала первая из бутылок, а кто-то ужеразворачивал бутерброды и раскладывал нехитрую закуску.

В такой дождь надо уезжать от любимой. Нет… не обязательноот любимой, вообще — от любви. Из любимого города, от любимой работы.

Хотя уезжать от любимой — это лучше всего.

Причём — навсегда.

— У меня дип-горячка, — сказал я. — Слышите?

Некому меня услышать. У Вики ведь нет дип-психоза. Она пошлана работу, нормальную человеческую работу. А я остался, чтобы побродить поквартире, что-нибудь сделать по хозяйству… и нацепить серый пластиковый шлем.

Нет уж. Сегодня у меня другие планы.

Я должен найти этого типа, Чингиза. И получить от него то,что необходимо в глубине.

С этой мыслью я и соскочил с кровати.

Лёг я около шести, и голова ещё была совершенно чумная. Япрошёл в ванную, стянул майку и трусы, забрался под душ, повернул кран.

Воды хлынула ледяная. Совершенно. Чертыхаясь, я выключилводу. Не зря вчера перед домом шумел экскаватор и разрывали трубы.

Одна из самых больших радостей жизни — полусонному влезтьпод горячий душ, погонять температуру вверх-вниз, обтереться шершавым полотенцем.