– Я устроил Блетчли несколько испытаний.

– В каком роде? Я и сама кое-что задумала.

– Просто расставил обыкновенные небольшие ловушечки по частидат и мест – в таком роде.

– Нельзя ли снизойти от общего к частностям?

– Ну, скажем, мы разговаривали про утиную охоту. Он упомянулФайюм[35], какая там была отличная охота в таком-то году и в таком-то месяце.Через какое-то время я совсем в другой связи упоминаю Египет: мумии,Тутанхамон[36], и все такое прочее, случалось ему это видеть? Когда он там был?И сопоставляю ответы. Или пароходная линия «П. и О.»[37]. Я называю два-трисудна, говорю, что вот такой-то пароход особенно хорош. Он говорит, что плавална нем тогда-то в такой-то порт, я потом проверяю. Такие вот мелочи, ничегосерьезного, чтобы не насторожить, – просто проверка на точность.

– И до сих пор он ни на чем не споткнулся?

– Ни на чем. А это очень надежный тест, можешь мне поверить,Таппенс.

– Но ведь если он – Икс, он бы вызубрил свою легенду[38],хоть среди ночи разбуди.

– Конечно. В общем и целом. А вот не попасться навторостепенных подробностях – это уже потруднее. Или случается наоборот, кто-топомнит слишком многое, чего просто так человек в голове бы не держал. Обычныйчеловек затруднится сразу ответить, в двадцать шестом году он ездил куда-то насафари[39] или в двадцать седьмом. Он задумается, начнет прикидывать,вспоминать.

– Но ты до сих пор Блетчли ни на чем не поймал?

– До сих пор он давал самые нормальные ответы.

– И результат отрицательный?

– Именно.

– Ну так вот, теперь я тебе расскажу, что я задумала.

И Таппенс поделилась с ним своим замыслом.

На обратном пути в «Сан-Суси» миссис Бленкенсоп заглянула напочту, купила марки, а потом зашла в телефонную будку. Набрала некий номер ипопросила к телефону «мистера Фарадея». Это был условленный способ связи смистером Грантом. Вышла она из телефонной будки улыбаясь и неспешно пошладальше, да еще остановилась по дороге прикупить шерстяной пряжи для вязания.

Погода весь день была хорошая, с моря дул приятный ветерок.Таппенс постаралась умерить свою природную прыть и брела праздной, медленнойпоходкой, какой, по ее представлениям, должна была ходить миссис Бленкенсоп.Миссис Бленкенсоп ведь совершенно нечего делать, разве что вязать (плоховато)да писать письма своим мальчикам. Она постоянно писала сыновьям письма и частооставляла их недописанными на всяких видных местах.

Таппенс медленно поднималась по крутой улице в гору кпансиону «Сан-Суси». Поскольку улица кончалась у следующего за пансионом дома,то есть у «Привала контрабандистов», принадлежавшего капитан-лейтенантуХейдоку, движения на ней почти не было – всего-то проедет с утра несколькофургонов с продуктами, и все. Таппенс брела не спеша, забавляясь попутно тем,что прочитывала прихотливые названия домов, мимо которых проходила. «БеллаВиста»[40] (не совсем верно названо: так как моря отсюда почти не видно, а весьобзор заслоняет массивный дом постройки конца прошлого века тоже с довольнопретенциозным именем: «Эденхольм»). Следующий дом – «Карачи»[41]. За ним –«Шерли Тауэр». Затем – «Вид на море» (на этот раз в соответствии с истиной),«Замок Клэр» (преувеличение: на самом деле домик довольно скромных размеров),«Трелони» – еще один пансион, конкурент «Сан-Суси», и, наконец, большоекирпичное здание пансиона миссис Переньи.

Подходя, Таппенс обратила внимание на женщину, стоящую уворот и заглядывающую в сад. Вид ее и напряженная поза выдавалинастороженность, тревогу.

Таппенс почти непроизвольно стала ступать на цыпочки,смягчая звук своих шагов. Женщина ее не заметила. Только когда Таппенс ужепочти поравнялась с нею, та вздрогнула и обернулась.

Женщина была рослая и бедно, чуть ли не нищенски одетая.Лицо ее показалось Таппенс примечательным. Немолодое, – ей было, по-видимому,под сорок, – широкоскулое, в обрамлении белокурых волос, оно резкоконтрастировало с ее жалким одеянием. Несомненно, она когда-то была, да итеперь оставалась замечательно красива. На миг у Таппенс возникло ощущение, будтоона эти черты уже где-то видела. Ощущение мелькнуло и пропало. Лицо из таких,какие увидишь – не скоро забудешь, подумалось ей.

Женщина явно перепугалась, во взгляде ее выразилась тревога(просто от неожиданности?).

– Простите, вы кого-то ищете? – спросила Таппенс.

Та ответила с иностранным акцентом, медленно и старательнопроизнося как будто заранее выученные слова:

– Этот дом – пансион «Сан-Суси»?

– Да. Я здесь живу. Позвать вам кого-нибудь?

Женщина замялась на одно кратчайшее мгновение, а потомспросила:

– Может быть, вы скажете мне, не живет ли здесь мистерРозенштейн?

– Розенштейн? – Таппенс покачала головой. – Боюсь, что нет.Возможно, жил, но уехал. Я могу сходить справиться, если хотите.

Но женщина сделала торопливый отрицательный жест.

– Нет, нет. Я делаю ошибку. Прошу извинения.

И, отвернувшись от Таппенс, она быстро зашагала по улицеобратно под гору.

Таппенс постояла, глядя ей вслед. Чем-то эта встречапоказалась ей подозрительной. Между словами и обликом неизвестной было какое-топротиворечие. И «Розенштейн» скорее всего был выдуман ею, женщина простоназвала первую пришедшую в голову фамилию.

Таппенс минуту поколебалась и тоже пустилась под гору следомза странной женщиной, побуждаемая тем, что называется «шестым чувством». Ночерез несколько шагов остановилась. Идти сейчас за ней означает привлечь к себевнимание. Возвращалась в пансион и вдруг, поговорив с какой-то женщиной,развернулась и пошла обратно? Это может вызвать подозрение, что миссисБленкенсоп на самом деле не совсем то, чем кажется на первый взгляд, – если этаженщина действительно имеет отношение к вражеской организации.