На обратном пути Скарлетт была молчалива. Она думала о том,что видела в домах, которые посетила, и невольно возвращалась мыслями к темвременам, когда край этот процветал и в каждом доме было полно гостей, полночерных слуг и полно денег, а на усердно обработанных полях величаво взрасталхлопок.

«Еще через год все эти поля покроются молодой сосновойпорослью, — подумала она, глядя на обступивший поля со всех сторон лес, ипо телу у нее пробежала дрожь. — Без негров мы едва-едва сумеем свестиконцы с концами. Никто не сможет обработать большую плантацию без негров, имного земли останется невозделанной, и скоро на месте полей снова подымутсялеса. Никто не сможет посеять много хлопка, и как же мы будем тогда жить? Какаяучасть ждет всех плантаторов? Городские жители как-нибудь устроят свою жизнь.Они всегда находили пути. А плантаторы будут отброшены на сто лет назад, квременам первых пионеров, бревенчатых хижин, крошечных клочков обработаннойземли и жизни на грани вымирания».

«Нет, — подумала она мрачно. — Не бывать такому сТарой. Скорее я сама впрягусь в плуг. Вся округа, весь штат может, если им этонравится, зарастать лесами, но в Таре я этого не допущу. Я не стануразбазаривать последние деньги на могильные плиты и тратить время на вздохи попроигранной войне. Мы как-нибудь выкрутимся. Я знаю, что мы бы все выкрутились,если бы мужчин не перебили на войне. Потеря негров — это еще не самое худшее иззол. Ужасна потеря мужчин, молодых мужчин. — Она снова подумала о четырехбратьях Тарлтонах, о Джо Фонтейне, о Рейфорде Калверте, о братьях Манро и овсех прочих юношах из. Фейетвилла и Джонсборо, чьи имена читала в спискахраненых и убитых. — Мы бы как-нибудь справились, если бы уцелелодостаточно мужчин, но…» Новая мысль поразила ее: а что, если она захочет сновавыйти замуж? Конечно, ей это ни к чему. Одного раза вполне достаточно. К томуже единственный человек, за которого она могла бы Пожелать выйти замуж, ужеженат и неизвестно, жив ли. Но что, если ей все-таки захочется выйти замуж? Ктоже теперь остался? Кто мог бы жениться на ней? Мысль эта потрясла ее.

— Мелли, — сказала она, — какая же участьждет теперь наших женщин-южанок?

— Что ты имеешь в виду?

— То, что я сказала. Что с ними будет? Им же теперь неза кого выйти замуж. Понимаешь, Мелли, после того как всех мужчин перебили,тысячи женщин в Южных штатах обречены будут умереть старыми девами.

— И бездетными, — добавила Мелани: ей эта сторонавопроса казалась наиболее существенной.

По-видимому, такая мысль уже не раз приходила в головуСьюлин, сидевшей в глубине повозки, потому что она вдруг расплакалась. Сьюлинне получала вестей от Франка Кеннеди с самого рождества и не знала — плохая лиработа почты тому виной или непостоянство ее возлюбленного, который лишь игралее чувствами и уже забыл о ней. А может быть, он погиб в последние дни войны,что было бы, конечно, все же предпочтительнее, чем оказаться брошенной.Погибший возлюбленный придает хотя бы некий ореол значительности своейбезутешной невесте — вроде того, какой окружает теперь Кэррин и ИндиюУилкс, — в то время как на долю брошенной не достается ничего.

— О, бога ради, перестань! — воскликнула Скарлетт.

— Да, тебе легко говорить! — всхлипывалаСьюлин. — Ты была замужем, у тебя ребенок, все знают, что был кто-то, ктотебя любил. А каково мне? И у тебя еще хватает низости бросать мне в лицо, чтоя старая дева, хотя ты понимаешь, что это не моя вина! По-моему, это гадко!

— Ну, замолчи! Ты знаешь, я терпеть не могу тех, ктовечно хнычет. Ты прекрасно понимаешь, что наш старина Джо-Рыжие-Бакенбарды цели невредим и скоро вернется и женится на тебе. Он достаточно для этого глуп.Другое дело, что я бы лично предпочла остаться старой девой, чем получитьтакого мужа.

Какое-то время в глубине повозки царило молчание. Кэррин срассеянным видом утешала сестру, машинально поглаживая ее руку: мыслями онабыла далеко — на лесной тропе, по которой три года назад скакала верхом сБрентом Тарлтоном, — и в глазах ее появился странный экзальтированныйблеск.

— Ах, — грустно вздохнула Мелани, — не могусебе представить Юг без наших прекрасных юношей! А как бы он расцвел, будь ониживы! Мы должны быть мужественными, энергичными и умными, как они, Скарлетт.Все мы, у кого есть сыновья, должны вырастить их достойными занять местоушедших, вырастить их такими же храбрыми, как те.

— Таких, как они, уже не будет никогда, — тихосказала Кэррин. — Никто не может их заменить.

И весь остаток пути они больше не разговаривали.

Как-то, несколькими днями позже, Кэтлин Калверт на закатесолнца приехала в Тару. Приехала она, сидя верхом в дамском седле на муле —такой жалкой, хромоногой, вислоухой твари Скарлетт отродясь еще невидала, — да и сама Кэтлин — в платье из вылинявшей полосатой бумажнойткани, которая раньше шла только на одежду для слуг, в шляпе, завязанной подподбородком обрывком шпагата, — являла почти столь же жалкое зрелище. Онаподъехала к дому, но не спешилась, и Скарлетт с Мелани, стоявшие на крыльце,любуясь закатом, спустились по ступенькам ей навстречу. Кэтлин была так жебледна, как и Кэйд в тот день, когда Скарлетт заезжала их проведать, —бледное, суровое лицо ее казалось застывшим, как фарфоровая маска, словно онадала обет молчания и боялась хоть единым словом его нарушить. Но сидела она насвоем муле очень прямо и голову держала высоко.

Скарлетт внезапно вспомнился прием у Уилксов и как они сКэтлин перешептывались по поводу Ретта Батлера. Как свежа и хороша была в тотдень Кэтлин в пене голубого органди с душистыми розами у пояса, в маленькихчерных бархатных туфельках, зашнурованных крест-накрест вокруг стройныхлодыжек. Ничто не напоминало прежде грациозной девочки в этой застывшей фигуре,каменно восседавшей на муле.

— Нет, заходить я не буду, спасибо, — сказалаона. — Я заехала только сообщить вам, что выхожу замуж.

— Как?

— За кого же?

— Кэти, какая великолепная новость!

— Когда же свадьба?

— Завтра, — сказала Кэтлин, и что-то в ее голосесмело радостные улыбки с их лиц. — Я приехала сообщить вам, что венчаюсьзавтра в Джонсборо.., и никого из вас не приглашаю на свадьбу.

Они проглотили это сообщение молча, озадаченно глядя наКэтлин. Наконец Мелани заговорила:

— Это кто-нибудь, кого мы знаем, моя дорогая?

— Да, — ответила Кэтлин. — Это мистер Хилтон.

— Мистер Хилтон?

— Да, мистер Хилтон, наш управляющий.

Скарлетт едва не вскрикнула: «Ой!», но Кэтлин, упершисьвзглядом в Мелани, внезапно произнесла негромко, с неистовым отчаянием вголосе: