Он перевернул купюру. С оборотной стороны на нее был наклеенкусок оберточной бумаги, исписанный бледными самодельными чернилами. Уиллоткашлялся и неторопливо прочел:

— Называется: «Стихи на оборотной стороне денежнойкупюры Конфедерации»:

Это знак, не имеющий больше цены, —

Сохрани его, друг дорогой,

Это символ когда-то прекрасной страны,

Разоренной жестокой рукой.

Да поведает он свой печальный рассказ

Том, кто память хранит о былом,

О земле — колыбели священной для нас,

О грозе, полыхавшей огнем.[10]

— О какие прекрасные, какие волнующие слова! —воскликнула Мелани. — Нет, Скарлетт, ты не должна позволять Мамушкезаклеивать деньгами щели на чердаке. Это же не просто бумажки, как правильносказано в стихах.., это память о той жизни, которая ушла безвозвратно.

— Ах, Мелли, не будь такой сентиментальной! Бумага всеравно остается бумагой, а у нас ее так мало, и мне надоело слышать Мамушкинуворкотню из-за щелей на чердаке. А когда Уэйд подрастет, у меня, надеюсь,найдется для него достаточно зеленых банкнот вместо этих никчемных бумажек.

Уилл, который во время этого разговора приманивал к себемалютку Бо, показывая ему купюру и заставляя ползти по одеялу, поднял голову и,заслонив глаза от солнца рукой, поглядел на подъездную аллею.

— К нам еще кто-то пожаловал, — сказал он — Ещеодин солдат.

Скарлетт посмотрела туда и увидела ставшую привычнойкартину: бородатый человек в серых и синих лохмотьях — остатках военной формыобеих армий — медленно брел по кедровой аллее, с трудом волоча ноги, понуроопустив голову.

— А я-то думала, что с солдатами уже покончено, —сказала Скарлетт. — Надеюсь, этот не очень изголодался.

— Думаю, что очень, — промолвил Уилл. Меланиподнялась.

— Пойду велю Дилси поставить еще один прибор, —сказала она. — И надо удержать Мамушку, чтобы она не набрасывалась наэтого беднягу прямо с порога, и не стаскивала с него рубище, и не…

Она так внезапно умолкла на полуслове, что Скарлетт поднялана нее глаза. Мелани держалась рукой за горло, словно ее что-то душило, и быловидно, как на шее под кожей у нее быстро-быстро бьется голубая жилка. Лицо еесовсем побелело, а карие глаза казались неестественно огромными и почти чернымиот расширившихся зрачков. «Она сейчас потеряет сознание!» — подумала Скарлетти, вскочив со ступенек, обхватила ее за плечи.

Но Мелани отбросила ее руку и в мгновение она сбежала скрыльца. Она летела по аллее словно птица, раскинув руки, одна касаясь ступнямигравия, ее линялые юбки развевались… И Скарлетт вдруг все поняла, и этопрозрение обрушилось на нее как удар. Она прислонилась к колонне, чтобы неупасть, и когда солдат поднял заросшее белокурой бородкой лицо и стал, глядя надом, словно не находя в себе сил сделать еще хоть шаг, у Скарлетт остановилосьсердце. А затем оно толкнулось о ребра и забилось бешено, когда Мелли снечленораздельным криком упала в объятия этого оборванного солдата и его головасклонилась к ее лицу. Не помня себя, Скарлетт бросилась вниз по ступенькам, норука Уилла удержала ее, ухватив за юбку.

— Не надо, не мешайте им, — тихо сказал он.

— Уберите руку, болван! Уберите руку! Это ЖР Эшли! Ноон продолжал удерживать ее за юбку.

— Ведь это же как-никак ее муж, верно? — мягкопроговорил он, и, теряя рассудок от бессильной ярости и непомерного счастья,Скарлетт в смятении взглянула на него и прочла в глубине его глаз понимание иучастие.