заниматься (в 6-й раз). Я — с 6 до 7.30 переписал партию рожка из «Лебедя». Аля окончила занятия в 8. Села около меня на диван с французской книжкой. 9 часов — грибки (я один…). Затем Аля и Там. Мих. погрузились в колдовство над студнем из «ножек» (от старичков), куры и еще невесть из чего.

Я поглядывал в «Лебедя» (очень труден он для настоящего знания наизусть) и читаю куски «Мастера и Маргариты» [М.А. Булгакова]. Почти полтора месяца гляжу помаленьку эту потрясающую эпопею… Готовлюсь к перечитыванию ее подряд и по-настоящему. 11-й час. Темно. Задернул шторы. Алена выносит «холодец» на веранду, что-то толкует Т.М. Последняя за весь вечер, кажется, не закидывалась.

13 августа.

Пятница. Утро летнего, погожего дня. Зашел Сергей, занес ключи от лодки. Алена воспользовалась — уехала с ним в Нарву: надо купить подарок Антонине Вас. Отсутствовала долго, почти до 2-х, привезла всячину: лопату, обогреватель и т.д. Я — с 10.30 и почти до 2 занимался «Лебедем» и Седьмой симфонией Сибелиуса. <…> День чудесный, синее небо, тепло, тихо. Ветерок, набегая, пошевеливает листву. Наконец зацвела моя мальва! Алена надумала «званый ужин». Но посланный с приглашением к Жданову Копель принес отказ: ссылается на баню. Алена огорчилась, а у меня от напряженных занятий болели нервы, и мы оба немножко погорячились. Решили: пусть будут одни Копели. После обеда — спал. Проснулся — Алена исчезла: ездила по Олеви, приспосабливала новое зеркальце к велосипеду. 5.45 — роскошное летнее предвечерье. Тишина. Повсюду: на стволах деревьев, траве, заборе — лежат пятна, брызги солнечного золота; на сосновой горке протянулись косые лучи, горят травинки; под большим кленом глубокая, прохладная тень (как грот). 7 часов вечера. Алена и Т.М. тихонько брякают в кухне. Носят на веранду тарелки, накрывают на стол…

Боже, Боже! Как все это напомнило детство… Сиверскую… Покой безмятежный, радость тихую, прочную, незыблемую… всего сущего, всех живущих… БЫВШИХ…

8 часов. Собираемся на ужин. Фира докармливает Стасика-«мордасика». Торопится. Нежданное появление Муськи из города. Было очень хорошо. Алеша довольна: удался и холодец, и жареная лососина, и… арбузы!! — всеобщий восторг!! 10.20. Темно. Всходит на северо-востоке полная луна. В чернеющей тени под кленом опять глянул на меня образ «Спящей…». Опять… Перед сном читал Лийва. (До этого снес мебель по местам. Тихон «исчез». Алена вернулась, не найдя его. Но, умник, скоро появился сам.)

14 августа.

Суббота. Такая же благодать, как вчера. 10.30 Алена уехала к старичкам. Я — прочел принесенные Копелем две статьи в «Науке и жизни»: о «попугайчике» и о «дельфиниуме» — и записал день. (11.35). Аля на веранде. Кажется усталой, но говорит, что с удовольствием пойдет куда-либо. С 1 до 5 были «на отдыхе» (душевном) у Лидии Александровны. (Иришка уже в саду.) Л.А. и Наташа с Андрейкой — обедают. Алена им принесла арбуз. В обмен я получил свежепросоленный огурчик: «похрупать». Сидели все вместе (и с Л.А.). Алины «японские мемуары». Пришел Андрейка после обеденного сна, заявив: «Я иду». Появление велосипеда, похожего на орудие пытки. Наташа с тарелочкой с кусочками арбуза и оладушки. Кормление Андрейки на краю клумбы.

Плывут кучевые медленные, медленные облака. Еле видные в вышине, кружат чайки. Как-то особенно щемяще грустно было уходить… отсюда.

После обеденного сна, в 16.15, на кухне Алена начала варить сливовое варенье. <…> В 8-м часу Алена пошла заниматься (7-й раз). Удивительное дело: Тихон, когда убегает на горку, очень часто (почти всегда) прежде всего садится у Кисани и первый обзор окрестностей делает оттуда. Я дочитал Лийва. Свежо в доме. Закутался в одеяло, задремал. Сквозь дрему слушаю, как старательно, неутолимо работает Алеша. Этюд за этюдом, пассаж за пассажем… и я, как всегда, погружаюсь в атмосферу светлого журчания звуков, уносящего и утешительного. К сожалению, в кухне раздался каблучный топот Т.М. и стукание и брякание ножей, кострюль и прочего. В 9 часов Аля кончила заниматься. Я не сдержался, опять выдал ей на тему Т.М. <…> В итоге вечер был напряженный и даже закончился «тявканьем» (обоюдным) по поводу стакана воды, который Аленка, лежа уже в постели, попросила ей принести.

Ночью мой испуг: проснулся, глухой мрак. И в щелку двери видно, что из кухни падает слабый свет… Тишина. Слабые какие-то звуки, как в детстве во время болезни… что-то там готовят, связанное с болезнью… не то лекарство, не то шприц или ингаляцию…

15 августа.

Воскресенье. Опять «смутное» пробуждение. Тепло. Тучки. Записал день. Алена самоотверженно предлагает идти куда-нибудь. Ответил: будем дома. Стала варить сливовое варенье. Спокойно. Мирно, слава Богу. Отдаленный галдеж соседей не нарушает «нашей» тишины. Аля еще долго в кухне: моет посуду, отмывает духовку. <…> Я брился, полеживал, ходил к своей мальве. На ней уже 10 цветочков. Очень жарко и душно. В 3 часа понизу набежала размытая тучка с веселым громом и крупным дождем; быстро пронеслась, и мы смогли идти к Синёвым. Но все еще было очень жарко, и Алена шла с большим трудом: «Ноги не идут».

У Синёвых были только родные. Из «чужих» — только мы и Павловы. Как всегда, у них очень хорошо: тепло, дружно, просто, обильно и вкусно. В промежутки трапезы выходил на веранду — в наш бывший садик. Кусты, трава — все в капельках дождя; тихо, свежо, пахнет листвой. Не удержался, крепко уснул на тахте Александра Петровича. Сквозь сон слышал, как Антонина Васильевна укрывала меня теплым платком, подложила подушку.

Алена же и жена Павлова весь обед горячо спорили о проблемах нынешней молодежи. Ал. Петр, тоже ушел спать. Но мы все сидели еще до 9-ти часов. Дома, на крыльце, в сумерках все, с Копом, Фирой, Бобом, калякали довольно долго. Ночь тихая, плывут, светлея, легкие тучки, мигают редкие звезды. Тиша скачет, ловит кого-то на лужайке.

16 августа.

Понедельник. Утро заботное: <…> после завтрака обсуждали транспортную проблему отъезда; сложно из-за Т.М., да и вообще, и — главное — близится все… День опять жаркий, солнечный; плывут с востока беспорядочные облака, размазанные тучки. Но дышится легче, чем вчера. 10–12 Алеша ездила к старичкам. 10.30–1 час. я занимался: прослушал 2 раза «Лебедя» и Седьмую симфонию; а потом и Шестую симфонию Сибелиуса. Потом записал дни. На веранде. Сейчас 1 час 40 мин. Алеша сидит напротив с французским, а под столом на табурете почивает Тихон. Звонил Боря [библиотекарь], сообщил приятные новости; позвонит в среду насчет приезда сюда. Боб чистит грибы у сарая. Т.М. с Фирой и