ты же видишь, я правда пойду. Скажи: что ты сделаешь своим глупым оружием, чтобы остановить меня? Что ты сможешь сделать своим мечом, кинжалом, своим арбалетом? Чего стоит твой дурацкий металл против того, что есть у меня? Что ты можешь?..

Какое-то время командир стоял неподвижно, затем одним гневным движением он расстегнул ножны и, взвесив их на руке, бросил на землю. Мелисса улыбнулась.

— Умный малый! — сказала она, возвращаясь на своё место. — Всем жрецам, приготовиться! На счёт «три» мы открываем окно. Надеюсь, все понимают, что, если после этого кому-либо придёт в голову напасть на нас, никакие переговоры не состоятся, и мы просто двинемся дальше? Обещаю: мы не успокоимся, пока не достигнем Южных ворот. Вопросы?

Ответом ей было молчание. Стражники нерешительно переглядывались, эльфы отворачивались и всё о чём-то шептались.

— Не попробуешь — не узнаешь! — в голосе жрицы зазвучали шальные нотки. — Всем жрецам, приготовиться! На счёт «три» мы открываем окно в центре улицы. Раз!

— Мелисса, подожди! — окликнул её Сай, стоявший во втором ряду. — Скажи, ты... Ты уверена?

Мелисса смерила его тяжёлым взглядом.

— Два, — сказала она.

Сай со вздохом развёл руками.

— Три! Открываем!

Янтарное свечение, которым были окутаны все жрецы, мигнуло и словно бы стало ярче. Танец светляков изменился — за хаосом их движений теперь угадывался некий порядок: если раньше они равномерно заполняли всю видимую поверхность купола, то теперь, казалось, начали избегать пространства напротив верховной жрицы. На губах Мелиссы играла улыбка, её руки совершали медленные пасы. Свободная от светляков область становилась всё обширнее, прозрачная плёнка в этом месте истончалась, натягивалась всё сильнее. Наконец, с громким звоном она лопнула на уровне лица жрицы, и дыра начала медленно разрастаться. Вот нижний её край коснулся земли, вот её ширина достигла двух метров...

Спела коротко тетива. На ладонях двух эльфийских магов зажёгся огонь. Рука дирижёра взметнулась, и хор взял первую ноту.

Дальнейшее произошло очень быстро. Мелисса приняла боевую стойку — перед её лицом в воздухе висела стрела, словно вмороженная в пространство. Телохранители выступили вперёд с оружием наизготовку.

Эльфийские маги выпустили два огненных шара — великолепно исполненные, они должны были оставить от жрицы не более чем горстку пепла. Один из друидов успел метнуть в просвет свой посох — встретившись с ним в полёте, первый шар разорвался, на мгновение ослепив всех присутствующих. Сразу за первым взрывом последовал второй.

Болото разверзлось. Появившееся из пучин сочащееся слизью нечто обрушилось на торопливо вкладывавшего в паз новую стрелу стражника, стиснуло, оплело щупальцами и рванулось обратно — бедняга исчез в тёмной воде, не успев даже вскрикнуть. Жрецы, стоявшие ближе других к разрезу, ударили в жижу посохами — та вскипела и упругой струёй хлынула на нарушителей перемирия. Боевые маги успели прикрыть хор, но их товарищи, занятые подготовкой новой атаки, уже оседали на землю месивом слизняков и червей. Прореха в границе миров спешно затягивалась, и вскоре купол принял прежнюю форму. Заклинание, брошенное кем-то из эльфов, впиталось в него и угасло, хор стих, и наступила абсолютная тишина.

Когда камера, ослеплённая взрывом, снова адаптировалась к полутьме, стало видно Мелиссу. Жрица стояла в нескольких метрах от прежнего места, её мышцы были напряжены. Из трёх телохранителей на ногах остался один — второй сидел на земле, закрыв руками обожжённое лицо, третьего нигде не было видно. Оглядевшись, Мелисса медленно выпрямилась и демонстративно сжала руку в кулак — стрела, всё ещё висевшая на прежнем месте, распалась на фрагменты и ссыпалась в топь.

— Так-так... — нарочито спокойно произнесла жрица. — Выходит, вести себя прилично вы не умеете.

Она с видимым усилием расслабилась и сделала несколько шагов в сторону. Взгляд её был опущен, словно она высматривала что-то у себя под ногами. Наконец, наклонившись, женщина подняла из грязи клинок погибшего воина. Оставшиеся телохранители пришли в себя и теперь снова стояли по сторонам от жрицы.

— Его звали Ируз, — сказала Мелисса, ни к кому в особенности не обращаясь. Глаза её изучали изгиб кинжала. — Он поклялся защищать меня в этот вечер, даже ценой собственной жизни, и он выполнил обещание. Когда мы вернёмся — а мы непременно вернёмся — семья Ируза узнает, каким тот был храбрым парнем. Мы позаботимся о его жене и дочери, они ни в чём не будут нуждаться. Что касается вас...

Оторвавшись от созерцания клинка, она обвела взглядом людей и эльфов, столпившихся у белёсой черты.

— Что касается вас, то я по-прежнему намерена пытаться вести с вами переговоры, — продолжала она. — Пусть нам и приходится говорить через эту нелепую стену, но, как ни крути, и вам, и нам нужен мир. Более того: поскольку свой шанс завоевать наше доверие вы упустили, мне придётся самой сделать первый шаг и продемонстрировать, что наши намерения остаются самыми чистыми. Трое за одного — это несколько несправедливо, ведь верно? Ну, так я готова уравнять счёт.

Прежде, чем кто-либо успел понять смысл этих слов, женщина повернулась к стоявшему за её левым плечом телохранителю и воткнула кинжал ему в солнечное сплетение. Парень поднял на неё взгляд, полный изумления, и начал медленно падать.

Второй воин вскинул оружие и молниеносным движением вонзил его жрице ниже рёбер. По крайней мере, так это выглядело. Металл, впрочем, прошёл через пустоту, поскольку тело Мелиссы уже распадалось на множество пчёл — жужжа, рой окутал паренька и принялся жалить. Друид замахал руками, закричал, выронил кинжал и бросился бежать, но топь под ним забурлила, из неё поднялись гибкие корни, оплели его ноги и потащили вглубь. Парень истошно вопил, покуда его крик не захлебнулся в зловонной жиже. Мелисса уже опять стояла над ним — её взгляд был грозен, плечи тряслись, а