Мастер смотрел на меня. Я улыбался.Он не выдержал первым:

— Рома, у нас есть пять минут?

— Пять — есть. Десять — вряд ли, —отозвался Рома. Стукнуть меня он почему-то не предложил.

— Хорошо, говорим, — кивнул Мастер.— Спрашивай.

— Тебя как зовут?

Лена хихикнула.

Мастер почему-то смутился. Ноответил:

— Зиновий. Фамилия — Пилюченко.Проживал в Питере. Тридцать восемь лет.

— Валя, — я протянул ему руку, —тридцать пять, если это важно.

Зиновий неохотно, но руку все-таки вответ пожал. И даже произнес с улыбкой:

— Зяма… если угодно. Сокращать моеимя как «Зина» не стоит.

— Зяма, мне чертовски не нравится,что происходит, — сказал я. — Мало того, что я спьяну влип в идиотскую историюи оказался невесть где. Меня к тому же похитили и заставляют пилотироватькосмический корабль, похожий на фантазию первоклассника. Объясни мне, чтопроисходит, иначе я не притронусь к управлению.

— Тогда нас уничтожат.

— Да и хрен с ним!

Зяма выдохнул. Снял и протер очки.Снова нацепил их и сказал:

— А ты упрямый… значит, за пятьминут тебе все объяснить?

— За четыре. Не будем рисковать безнужды.

— Хорошо. Ты прав, все окружающеенелепо выглядит, несуразно устроено и непонятно для чего существует. Но тутболтается пятнадцать тысяч человек, которые вынуждены жить по законам этогомира. Если ты уронишь себе на ногу молоток, тебе будет больно. Если слопаешь испорченные продукты — будешь сидеть на толчке. Еслипо нашему кораблю жахнут со станции лазером — он развалится на две половинки, амы вывалимся в космос и наша кровь вскипит в вакууме.

— Ты хочешь сказать, что это всеправда?

— Нет, я этого не могу сказать. Яговорю, что мы воспринимаем этот мир как настоящий. Но мир, живущий по законамкомпьютерной игрушки, настоящим быть не может. Поэтому я и мои друзьяпридерживаемся теории Матрицы.

— Как в кино?

— Да, как в кино. Мы находимся вмоделированной Вселенной, которую воспринимаем как настоящий мир. Может быть,мы лежим где-нибудь в подвалах Лубянки на кушетках и подключены к компьютерам.Может быть, наши мозги плавают в банках на полках какого-то НИИ. А может быть,мы лишь набор электронных импульсов в недрах суперкомпьютера… фантомы настоящихлюдей, которые и не подозревают, что с ними сделали.

— Тогда точно нет необходимостикуда-то лететь, — сказал я.

— Есть, потому что наша смерть вэтом мире для нас и будет смертью.

— Лена, что скажешь? — спросил я, неотрывая взгляда от Зиновия.

— Я знаю, кто они… — Голос Лены сталнасмешливым. — Это Ищущие. Секта… своего рода. Они верят в то, что говорят.

— А ты им веришь?

— По мне, так если все вокругкажется настоящим — оно и есть настоящее.

Я поднял палец:

— Вот! Зяма, ты слышишь глас разума.Я с твоей точкой зрения не спорю, но если ты прав, то…

— То нам все равно надо действоватьтак, будто мы находимся в настоящем мире.

Это сказал Роман. Он подался к намсзади. У него было очень спокойное лицо, с которого будто смыли маскуагрессивной простоты.

— Ты его слушай, — наставительносказал Зиновий. — Роман — доктор наук, специалист в области искусственногоинтеллекта.

— У тебя есть минута меня убедить, —сказал я с некоторой опаской. Преображение туповатого бойца в интеллектуалапугало больше, чем его кулаки.

— Минута сорок секунд. Этого хватит.Валя, мы не шутим, через несколько минут нами заинтересуются, поймут чтопроисходит — и уничтожат. Это правда. Это сомнению не подвергается.

Я посмотрел ему в глаза и кивнул.

— Что касается всего остального —насколько окружающий мир реален, чего мы добиваемся, зачем проникли на Плюшку икуда сейчас убегаем, я дам все ответы в более спокойной обстановке. Клянусь,что вас никто не будет лишать свободы, вам не причинят зла и не будут ни к чему принуждать. Но для этого мы должны выжить. Ачтобы выжить — нам надо убраться отсюда. Все, я закончил.

— В то, что все это обман,виртуальная реальность — я не верю, — сказал я. Зяма тяжело вздохнул. Романнахмурился. — Но разобраться хотелось бы. Так что… решим, что ты умеешьуговаривать. — Я опустил руки на джойстик. Мерцающие разноцветные облакакружили перед нами. В ста метрах? В километре? Не знаю,расстояния тут казались обманчивыми.

Я вдавил правую педаль и облакостало надвигаться. Пожалуй, там действительно была какая-то точка… невидимая.Бесформенные сгустки света лишь на первый взгляд вращались беспорядочно, насамом деле у всей этой иллюминации был центр…

Именно в этот центр я и вогнал«Сильвану».

Цветные всполохи света обтекликорабль, стук метронома на несколько мгновений превратился в ровный гул.

И свечение осталось позади.

— Не сработало? — спросил я. —Поворачивать?

Мастер рассмеялся.

— Почему же не сработало? Все, мыпрыгнули. Мы в другой системе.

Я дернул джойстик, заставляя корабльразвернуться.

Вот светящиеся облака, стремительноудаляющиеся от нас, уменьшающиеся, уже почти неотличимые от звезд.

Вот звезда — желтая, неяркая.Иллюминатор слегка потемнел, приглушая ее свет.

Станции не было.

Мы действительно перенеслись впространстве.

— Фантасты — уроды, — сказал я. — Ядумал, это будет красочно…

Странные вещи творит с головойнехватка сна.

Те, кому довелось летать на большиерасстояния, это хорошо знают. Я, к примеру, два года назад отдыхал с подругой вТаиланде. В самолете я спать категорически не умею, даже приняв, по русскойтрадиции, коньяка за равенство количество взлетов и количества посадок. А прилетев утром из сырой промозглой Москвы в теплыйтропический раёк (ну не вяжется все-таки слово рай с Таиландом), ложиться спатьбыло совсем уж глупо. И весь день мы возбужденно веселились, наплевав нанакопившуюся усталость, смену часовых поясов, погоды,обстановки. К вечеру итог был закономерен — спать хотелось безумно, но уснутьмы не могли, взбудораженный организм уже ничего не понимал в происходящем.