«Ты выберешь, — продолжала Фракир, — сам того незная. Все останавливаются на чем-то одном. Тебя лишь просят оформить свойвыбор.»

— Почему именно меня? — спросил я.

Новый порыв ветра.

«Ты обладаешь двойным наследством и наделен огромнойвластью.»

— Я не хочу ссориться ни с кем из вас.

«Этого мало,» — последовал ответ.

— Тогда убейте меня прямо сейчас.

«Игра уже начата.»

— Значит, не мешайте мне ее продолжать.

«Твое отношение к игре неудовлетворительно.»

— Согласен, и это взаимно, — отвечал я.

Ударил гром, и я потерял сознание. Если я отважился на такуюоткровенность, то лишь по глубокому внутреннему убеждению, что другогоучастника для этой игры не так-то легко сыскать.

Я очнулся на куче наколенников, кирас, перчаток, шлемов итому подобного добра, исключительно угловатого и шипастого, причем каждыйострый выступ вписывался в мое тело. Я осознавал это постепенно, потому чтоотлежал себе все что можно.

«Привет, Мерлин.»

«Фракир, ты? — отозвался я. — Долго я провалялся?»

«Не знаю. Я сама только-только очухалась.»

«Я и не знал, что можно оглушить кусок веревки.»

«Я тоже. Со мной это первый раз.»

«Ладно. Спрошу по-другому. Сколько, по-твоему, мыпровалялись без сознания?»

«Мне кажется, долго. Поднеси меня к выходу, тогда я скажуточнее.»

Я с трудом оттолкнулся от пола, выпрямился, но не устоял ирухнул на четвереньки. Тогда я пополз к выходу, отметив по дороге, что из кучивроде бы ничего не пропало. В полу зияла самая настоящая трещина, в глубинекомнаты лежал самый настоящий мертвый карлик.

Я выглянул наружу, увидел яркое небо, испещренное чернымиточками.

«Ну?» — спросил я после недолгого молчания.

«Если не ошибаюсь, скоро утро.»

«Перед рассветом небо всегда ярче, да?»

«Что-то в этом духе.»

Кровь возвращалась в затекшие члены, все тело кололо словноиголками. Я с трудом выпрямился, прислонился к стене.

«Есть какие-нибудь новые указания?»

«Пока нет. Думаю, к утру появятся.»

Я доковылял до ближайшей скамьи и рухнул на нее.

«Если сейчас кто-нибудь войдет, мне придется отбиватьсякакими ни на есть чарами. Спать на доспехах — извращение. Почти как спать в них.»

«Брось меня во врага, я, по крайней мере, выиграю тебевремя.»

«Спасибо.»

«Давно ты себя помнишь?»

«Да, наверное, с раннего детства. А что?»

«Я помню свое первое пробуждение к жизни, тогда, в Логрусе.Но до вчерашнего дня все было как во сне. Я плыла по течению.»

«Что ж, многие так живут.»

«Правда? Я не могла ни думать, ни общаться.»

«Верно.»

«Как по-твоему, это теперь навсегда?»

«Что именно?»

«Может, эти способности даны мне только на время? Только дляэтой страны, а потом пропадут?»

«Не знаю, Фракир, — сказал я, растирая левуюикру. — Думаю, не исключено. А ты уже вошла во вкус?»

«Да. Глупо, конечно. Зачем переживать о том, о чем не смогупожалеть, когда утрачу?»

«Хороший вопрос, и я не знаю ответа. Может, ты бы так и такдо этого дошла.»

«Не уверена. Но точно не знаю.»

«А ты боишься стать прежней?»

«Да.»

«Знаешь что? Когда мы поймем, как отсюда выбраться, тыостанешься здесь.»

«Не могу.»

«А почему бы нет? Конечно, ты была мне большим подспорьем,но я и сам способен за себя постоять. Заживешь своей жизнью, сознательной.»

«Но я урод.»

«Да мы все такие. Я просто хочу сказать, что понимаю тебя, ипо мне, ты очень даже хороша.»

Она дернулась и замолкла.

Я пожалел, что боюсь выпить воды.

С час я сидел, мысленно перебирая недавние события и пытаясьотыскать хоть какие-нибудь зацепки или намеки.

«Я вроде как подслушала твои мысли, — произнесла вдругФракир. — И могу кое-что подсказать.»

«Да? Что именно?»

«Тот, кто доставил тебя сюда…»

«Похожий на моего отца?»

«Да.»

«И что он?»

«Он был не такой, как первые два. Он — человек, они — нет.»

«То есть это и вправду был Корвин?»

«Мы прежде не встречались, так что наверняка не скажу. Ноодно точно — он не такой, как эти, геометрические.»

«Ты знаешь, кто они?»

«Нет. Я только знаю за ними одну странность, и она ставитменя в тупик.»

Я наклонился, сжал руками виски. Несколько раз глубоковздохнул. В горле у меня пересохло, все мышцы болели.

«Говори, я жду.»

«Я не знаю, как объяснить, — сказала Фракир. — Однакодавно, в мои бессознательные дни, ты необдуманно пронес меня на себе черезОбраз.»

«Помню. Тебе это так не понравилось, что у меня долго непроходил рубец.»

«Порождения Хаоса плохо уживаются с порождениями Порядка.Однако я осталась жива. И событие записано в моей памяти. Так вот. Дворкин иОберон, которые приходили к тебе в пещеру…»

«Да?»

«Под их человеческим обличьем пульсировали энергетическиеполя, заключенные в геометрические контуры.»

«Что-то вроде компьютерной анимации?»

«Может, и так. Не знаю.»

«А мой отец — он был не такой?»

«Ничего общего. Но я подвожу к другому. Я распозналаисточник.»

Я внезапно встрепенулся:

«То есть?»

«Завихрения — геометрические линии внутри фигур —воспроизводят участки Образа в Амбере.»

«Ты что-то путаешь!»

«Нет. У меня не было сознания, зато фотографическая память.Обе фигуры — трехмерное отображение сегментов Образа.»

«А зачем Образу подсылать мне свои подобия?»

«Я всего лишь удавка и пока не научилась рассуждать.»