Солнечный свет пронизал листок, делая его прозрачным. Жилкивыделились темным, а сам лист разделился на крохотные вздутые подушечки,похожие на целлофановые пакеты со сладким соком. С нижней стороны листа,прячась от жгучих лучей, пристроилось целое стадо тлей. Солнечного светахватало, чтобы, даже пронзив толстый мясистый лист и оставив в нем половинусвоей проникающей мощи, высветить и тлей, сделать их полупрозрачными.

В комнате послышались шаги, Олег не стал оборачиваться, отМрака распространяется то чувство, которое древние греки назвали бы гармониейсо всем миром.

— Как спалось? — поинтересовался Мрак ехидно.Волосы на голове и груди блестят, как покрытые лаком, а на ресницах и бровяхеще крохотные жемчужные капельки. В то же время на его коже все еще сохранилисьчастички женского тепла, ее запах молодой и здоровой самочки, но мыслями он ужездесь, готов к деяниям. Олег не отрывал взгляда от толстеньких неуклюжихпузырей с соком, крайне нежных, которых губит и жара, и холод, и ветерок, ивсе-все хищники, которые только ходят по таким листьям. Мрак, не понимая, что втлях интересного, всмотрелся, Олег сказал наставительным тоном:

— Ну вот посмотри на эту… На которую и так смотришь.Смотри, как пьет сок, как медленно… очень медленно ползет, едва-едвапереставляя лапки, на другой участок листочка. А теперь представь себе, что этатля овладела нуль-переходом. Вот она и оказалась где-то в Бразилии на роскошномдереве, на зеленом листочке. Перевела дух, попила соку, чтобы восполнить запас,у нее на это уйдет полдня, потом сделала второй. На этот раз оказалась, скажем,в Австралии. Снова попила соку, отдохнула, набралась сил, прыгнула… Теперь вНовой Зеландии. И нигде не обнаружила других тлей. Но она будет дурой, еслискажет, что на всем этом пространстве, которое она пересекла, тлей нет. Онимогут быть на соседнем дереве, на соседней ветке, даже на соседнем листочке!..Вот так прыгаем и мы. С той лишь разницей, что наша Вселенная в миллиардымиллиардов раз больше, чем земные просторы для тли. Мрак посмотрел-посмотрел натлю, почесал лоб.

— Дурью маешься… Какая Вселенная? Там Тигги такуюяичницу жарит!

— Снова яичницу? Мрак обиделся:

— А что, должна была предвидеть, что вломятся дваголодных крокодила?…

— Кстати, как там наш Барсик?

— Мог бы и раньше спросить, — ответил Мракязвительно. — Там такой рыжий котяра, вдвое больше нашего щеника! Я даженочью вставал проверить, не сожрал бы нашу лапочку…

— Он же Барсик, — возразил Олег. Глаза его на мигстали отстраненными, прислушался, в тот же миг в прихожей раздалсязвонок. — Пойди открой!

Мрак возразил:

— В чужой квартире? Неприлично.

— Тигги возражать не будет, — заверил Олег.

— Ты кого-то ждешь?

— Я кое-что заказал по Интернету, — объяснил Олег.Мрак поспешил в прихожую, крикнул Тигги, чтоб не покидала плиту, сам справится,начал отпирать многочисленные замки, стараясь понять, что же заказал Олег:оружие, географические карты, пособие по достижению нирваны в городскихусловиях или же последние монографии по ядерной физике.

По ту сторону двери пыхтел взмокший парень в формерассыльного, в руках две огромные корзины. Ноздри Мрака уловили безумнодразнящие ароматы хорошо приготовленного мяса, запеченной рыбы и чего-то ещевкусного,

— Ваш заказ? — спросил парень вопросительно.

— Мой! — заорал Мрак счастливо. — Ну, Олег,ну удружил!.. Думал, ничем меня уже не удивишь… Сколько с меня?.. Только-то?Держи, здесь без сдачи.

Тигги ахнула, когда он ввалился с грузом на кухню и принялсядоставать из корзин блюда в судках, бутылки очень дорогого шампанского,огромных омаров, лангустов, всякие диковинки, которые никогда не доводилосьвидеть.

Сразу же примчались Барсик с рыжей кошкой, которая,оказывается, тоже Тигги, только не Инна, начали путаться под ногами. Кошкатребовательно сказала, а Барсик подпрыгивал и просился на ручки.

По кухне потекли ароматы дивных стран и заморских кухонь.

— Откуда все это? — воскликнула Тигги потрясенно.

— Олег догадался, — объяснил Мраксчастливо. — Это я, тупой, даже не сообразил… а он у нас умный. Всепонимает! Прям как человек.

— Но это же баснословно дорого, — прошептала она.

— На эти пустяки не обращай внимания, — ответил онс понятной неловкостью очень богатого человека перед не настолько богатыми.Утешил торопливо: — Скоро всем это будет доступно… Только бы захотели.

Он вызвался расставить блюда, получилось хреново, затотарелок оказалось втрое больше, чем принесено, чего опять же ошалевшая отсчастья Тигги просто не заметила.

А Мрак доставал и доставал из пакетов разносолы, жареное ипеченое, уже заставил стол в большой комнате, а в корзине все не уменьшается,уже начал тревожиться, наконец пошли всякие там ананасы, апельсины, персики,хурма, грейпфруты, огромные гроздья отборного винограда, всем этим занял другойстол и подоконник, вторая корзина исторгла не меньше двух дюжин бутылокшампанского. К счастью, потрясенная Тигги просто не врубилась, что в такихемкостях поместится разве что треть всего выложенного.

Не дав опомниться, Мрак холодные закуски выставлял сразу настолешницу, Олегу поручил открыть шампанское, Тигги посоветовал украсить блюдазеленью. Она умчалась на кухню резать спаржу, Мрак одним глазом косил на стену,один из квадратов превращен в экран, там беззвучно мечутся жертвы очереднойжелезнодорожной катастрофы. В последнее время скорость поездов резко возросла,из-за чего при любом столкновении или теракте жертв все больше и больше.

Олег заметил, как темнеет лицо Мрака, а дыхание учащается,усилием воли переключил канал на, но там показывают кровавую резню в Анголе, ана двух соседних вытаскивают уцелевших из-под развалин рухнувшего здания вЛос-Анджелесе.

— Да что же это такое, — вырвалось у Мрака. Олегсказал предостерегающе:

— Не кипятись. Их семь миллиардов.

— Не их, а нас, — огрызнулся Мрак. — Это моеплемя!

— И мое тоже!

— Насчет твоего — не знаю. Не вижу. А я долженсмотреть, как они гибнут… даже не успевая понять, за что, почему?

Он отшвырнул пустую корзинку, брови грозно сошлись напереносице, прошелся по комнате, сжимая кулаки. Олег тяжело вздохнул, Мракупоказалось, что волхв горбится под неподъемной человеку тяжестью, а когда Олегобернулся, лицо было искажено горячим сочувствием и страданием.

— . Это слыхал?

Мрак отмахнулся:

— Да что-то краем уха. Ну и что?

— . А это?

Мрак сказал раздраженнее:

— Да что-то помню смутно, если слова не перевираешь.