Мрак слегка приподнял бровь, указывая Олегу на особыекомпьютерные фильтры в очках, только-только вышли из лабораторий, стоят баснословнодорого, но скоро, конечно же, подешевеют, станут доступными для менее богатых,а потом и для большинства. Олег всмотрелся, взглянул на Викторию уважительно,там все по полной программе: можно увеличивать изображение удаленного предмета,усиливать четкость, контрастность, при ходьбе по улице красными огонькамиподсвечиваются опасные зоны, к примеру, окрашенные скамейки, ступеньки, ямки,бугорки, в то же время полностью отсутствуют средства совершенствованияландшафта или пририсовки улыбок сердитым людям, что, конечно же, поставила всвоих очках Тигги.

Мрак тоже обратил внимание на очки, но он, как заметил Олег,в первую очередь заглянул, не пользуется ли она корректировочной программой,что позволяет превращать лица тех, на кого смотрит, в карикатурные,пририсовывать им усы или отвислые губы, а также одежду.

Они обменялись взглядами, только вчера говорили о том, чтоскоро появятся такие очки, а потом плавно перейдут в имплантаты прямо в мозгу.Там, правда, функции будут значительно расширены, понятно, но основнойостанется все-таки обработка информации, поступающей от глаз, слуха, осязания,все это будет подвергаться такой же корректировке, как уже подвергается, толькоеще большей, по степенно стирая грань между реальностью и виртуальностью.

— Ну, что мы здесь стоим, проходи, — защебеталаТигги.

Олегу показалось, что она суетится и чуть ли не машетхвостиком, как делает Барсик, когда нашкодит. С балкона прибежал вприпрыжкущенок, с дружелюбным интересом уставился на нового человека, подбежал ипринялся прыгать вокруг Виктории, приглашая играть.

Олег подхватил щенка на руки, женщины вошли в комнату,Виктория — строгая, как школьная учительница перед провинившимися учениками,Тигги с пылающими щеками, Олег взглянул на нее с сочувствием, что делать,центральная нервная система человека сформировалась задолго до возникновенияцивилизации, если и развивается, то черепашьими темпами, просто не видно ейничего нового, зато техническая эволюция шла сперва линейно, потом возрастала вгеометрической прогрессии по закону Мура, а теперь вообще по экспоненте. Не всемогут принять эту жуть, это потрясение. Большинство просто не желают смотреть,и Тигги, хоть и вроде бы не домохозяйка, а продвинутый гуманолог, тем не менееупорно смотрит мимо, зато Виктория жадно стремится к будущему.

Странно, что такие разные — и подруги. Хотя знающий психикучеловека сказал бы, что каждая из них стремится к тому, чего недостает ейсамой. Олег психологию знал плохо, но в этом нет необходимости: миллионы людейупорно роются в душе человека, публикуют сотни тысяч монографий, исследований,докладов — нужно всего лишь копировать все из глобальной Сети, осмысливать иделать выводы.

А Виктория — это нечто. Сильная женщина. Чувствуетсястальной стержень, волевая, целеустремленная, жадная до работы. Конечно же,такую оскорбит любое упоминание о стирке, хождении по магазинам и приготовлениипищи. Ясно и то, что в ее квартире все автоматизировано, что если и готовилакогда-то сама, то это было в древнее время, так это лет десять назад, а то ивсе одиннадцать, когда еще не знали никаких автономных кухонных комбайнов, дажекухонь, что сами заказывают нужные продукты, получают, готовят и подают настол, а потом утилизируют остатки.

— Это Олег, — пролепетала Тигги робкимголоском. — Это Мрак… Ой, Виктория, не бей меня, пожалуйста! Если бы тызнала, что произошло!

— Догадываюсь, — произнесла Виктория ледянымголосом. Она окинула обоих испытующим и явно недобрым взглядом. — Поэтомуу тебя, конечно же, и не отыскалось времени…

Олег прервал с самой любезной улыбкой:

— Тигги скромничает. Она все сделала. Вот ее работа.

Виктория взяла всю пачку и, не присаживаясь к столу, быстропросматривала, начиная с первого листка. Скептическое выражение вскоре исчезло,взгляд серых глаз стал внимательным, острым, а начиная с четвертой страницы,брови поползли вверх. Тигги следила за ее лицом со страхом и волнением, пугливооглядывалась на Мрака. Он подмигнул ей, обнял за плечо и прижал к себе. Онанезаметно попыталась освободиться, пока строгая подруга не увидела, Мрак непустил, и она отдалась этому странному чувству защищенности и надежности,которого пока что не испытывала ни с одним мужчиной.

Олег сказал вежливо:

— Да вы присядьте… э-э… Виктория.

Свободной рукой отодвинул кресло, другой прижимал к груди брыкающегосяБарсика. Виктория с бумагами в руках подошла к столу, Олег галантно придвинули, когда она села, опустился на соседнее сиденье. Барсик тут же свернулсяклубочком и заснул. Ее глаза не отрываются от бумаг, взгляд бегает по строчкамбыстро, мгновенно собирая информацию, глотая целыми кусками, блоками,переваривая, раскладывая по этажам и полочкам, а где-то и выстраивая новыестенки.

На короткий миг ее взгляд оторвался от листков, Олегбуквально ощутил укол, когда их глаза встретились, вроде бы даже сверкнуламолния, и послышался лязг столкнувшихся сабель, затем она чуть раздвинула губыв подобии улыбки.

— Вы были правы, предлагая сесть. Здесь материал надокторскую диссертацию. Но стиль совершенно не Тигги. Больно все резко инапористо… О, здесь еще и рекомендации? Минутку, минутку…

Она углубилась в чтение. Лицо становилось все серьезнее,Олегу даже показалось, что вытягивается, как у голодающей лошади, что изгордости отказывается есть простое сено, розовые мочки ушей побледнели. Мракпомалкивал, Тигги замерла, устрашившись разоблачения.

Наконец Виктория подняла глаза от бумаг, взгляд стал оченьстрогим и серьезным.

— Все, что предлагаете, — произнесла она, —слишком радикально, чтобы вот так взять и… Но в то же время каждое предложениеобещает немедленный результат. Я просто не знала, что… В своей самоуверенностиполагала, что я — единственный специалист в этой области. По крайней мере,единственный заслуживающий внимания, остальные только болтуны и прожектеры. Ноэта работа… Кто вы?

— Мы просто помогли Тигги, — ответил Олег. —Вот с вечера корпели всю ночь над этой докладной запиской. Да-да, всю ночь…значит, э-э… корпели.

— Очень даже корпели, — подтвердил Мрак. И судовольствием повторил понравившееся слово: — Именно корпели!

Виктория взглянула на стол, где среди блюд с жареной птицей,морскими раками, кальмарами и модифицированными фруктами гордо высятся двебутылки дорогого шампанского, элитного коньяка и чего-то подозрительного вглиняном кувшинчике, перевела внимательный взгляд на Олега.

— Да, — согласилась она ровным голосом, — явижу. Тигги жалобно пискнула:

— Виктория… но ведь тебе эти бумаги подходят?

Виктория оглядела ее с головы до ног. Взгляд был задумчивым,сострадающим, но в нем промелькнуло и нечто иное, далекое от сострадания.