к границе. И тут же, словно осенние листья с дерева, с девушки начали опадать полупрозрачные руны. Невидимый ветер их подхватывал и нёс в пламя, где они мгновенно сгорали. Когда всё закончилось, пламя стихло, ручей снова стал ручьём. Правда, ошейник и цепь не исчезли до конца, но истончились и стали прозрачными, будто выточенными из стекла. И цепь теперь уходила в травяной ковёр на стороне живых.

– Вернёмся в Турнейг и доберёмся до нормальной лаборатории, я эту гадость окончательно счищу. А пока перекинул привязку на Эйдис. Не на смерть, а, скажем, на взаимное состояние.

– Я знаю, – ответила девочка. – Так иногда делают некоторые клиенты, чтобы их усерднее стерегли, и каждая рана отзывалась на допустившей ошибку телохранительнице.

Ислуин на подобное варварство брезгливо скривился, обнял девочку и вместе с бывшей корддами шагнул обратно в материальный мир.

Здесь всё заняло не больше трёх-четырёх секунд, и пробуждение бывшей пленницы стало неожиданностью. Стоило ей сесть, Хадльберг и Эйдис непроизвольно сделали шаг назад, брат встал чуть впереди, прикрывая сестру, и положил руку на рукоять меча. Но тут из пламени вышел Ислуин и встал возле девушки.

– Отец Энгюс. Нет больше ни корддами, ни прошлых грехов. Перед нами человек, только пришедший в этот мир. Поэтому прошу, властью, вручённой вам Единым – дайте ей имя.

Священник кивнул, стал перед девушкой на колени, посмотрел в глаза и спросил:

– Согласна ли ты принять от меня имя, а вместе с ним права и заповеди дочери Единого?

– Согласна, – от накатившей слабости девушка отвечала негромко, но всё равно твёрдо.

Священник положил руку ей на лоб и громко произнёс:

– Нарекаю тебя именем Айлин. И пусть твоя жизнь будет чистой и светлой.

Следом торжественно заговорил магистр:

– Властью, данной мне императором Харелтом. Признаю тебя подданной императора. Теперь твой обидчик – это обидчик Империи, теперь твоя беда – это и беда императора, – после чего озабоченно произнёс: – Так, формальности закончены. Айлин, сиди и не вставай, – магистр скинул с себя парку и укрыл начавшую дрожать девушку своей курткой поверх её собственной. – Эйдис. Ужин готов? Тогда быстро, кружку горячего отвара и тарелку супа для Айлин. И приготовь вторую порцию, перестройка организма волной просто так не даётся. Аппетит у неё будет какое-то время зверский.

Съев три тарелки и влив в себя кружку горячего отвара, Айлин перестала дрожать, порозовела. Даже захотела встать, но магистр присел рядом, положил руку на лоб, просканировал состояние организма и запретил:

– Рано ещё. Это только кажется, что сил достаточно. К тому же, – он вдруг резким движением вскочил и посмотрел на Эйдис, которая как раз набирала в котелок снег для новой порции супа, и на стоявшего рядом с ней Хадльберга, – пора прояснить ещё один вопрос.

Магистр щёлкнул пальцами, над поляной тут же загорелся шарик яркого синего света. Брата с сестрой закружили два снежных смерча, растаскивая в стороны. Секунду спустя оба стояли каждый внутри своей круглой высокой стены из ледяных кирпичей.

– Думаю, пришла пора объясниться и вам двоим.

Хадльберг тут же выхватил меч и рубанул преграду. Потом выхватил из-под парки какой-то амулет, сломал его и принялся сверлить взглядом стену. Ислуин на это недовольно поморщился:

– Юноша, не портьте хорошее оружие. И не переводите свои запасы, они вам ещё понадобятся. Стенка из самого обычного льда, магии в ней нет ни капли. Ковырять её вы будете до завтра. Поэтому давайте просто поговорим.

Хадльберг нецензурно выругался, подпрыгнул, чтобы ухватиться за верхний край стены. Когда с первого раза не получилось, что-то жестами стал показывать сестре, затем снова подпрыгнул и помянул бранным словцом лживых оборотней, показавших настоящий облик. Магистр в ответ нарастил ограду ещё на полметра в высоту. Затем картинно почесал в затылке.

– Но в принципе, вы правы, юноша. Для начала и впрямь стоит посмотреть друг на друга без масок.

Ислуин вытащил кинжал и кольнул палец. Появившаяся капелька крови сорвалась в воздух, взлетела, раздулась до пары метров и бабахнула, засыпав Эйдис конфетти. Стоило цветной лапше осесть на снег, как девушка переменилась. Лицо, фигура остались прежними, зато волосы теперь выглядели разноцветными: прядь чёрная, прядь рыжая, прядь пшеничная, прядь льняная. Эйдис ухватилась рукой за серёжку-артефакт, затравленным взглядом посмотрела Ислуина и вставшего рядом инквизитора. Глаза у неё стали цвета насыщенного аметиста.

Энгюс удивлённо присвистнул, Ислуин же довольным тоном прокомментировал:

– И при этом девушка – стопроцентный человек без каких-либо модификаций и отклонений, это я вам говорю как специалист. Да не расстраивайтесь вы так, домина, – рассмеялся магистр, глядя на Эйдис. – Просто ваш чудо-артефакт делал один из моих предков. И уж от потомков изготовившего серёжку мастера он ничего скрывать не будет. Приступим?

Повинуясь ещё одному взмаху руки, между братом и сестрой пролегла полоса ледяной взвеси. Однако если Хадльберг не слышал со второй половины ничего, то Эйдис по задумке магистра слышала каждое слово. Ислуин кивнул инквизитору – как профессионалу по части дознания, ему начинать первым. Энгюс заговорил мягко, так и располагая ему довериться:

– Итак, жду от вас, юноша, честный ответ на простой вопрос. Кто такая Эйдис, что падишах готов развязать войну с гномами, лишь бы её убить?

– Да пошли вы… – буркнул Хадльберг.

Ислуин на это нехорошо улыбнулся, вокруг кисти возникло красноватое свечение. Он подхватил немного снега, и тот с шипением начал у него в ладони таять и испаряться:

– Юноша. Вы не поняли. Я обещал вас доставить живыми. Про здоровье никто ничего не говорил. К тому же, как кто-то уже убедился, я способен потом вернуть из-за грани смерти, – парень сглотнул, а магистр продолжил: – Когда я разговаривал с Айлин, я отнюдь не врал. Сами понимаете, за несколько столетий жизни по части пыток можно приобрести весьма занимательный опыт. И знаменитые палачи падишаха по сравнению со мной сущие младенцы. И начну я… – Хадльберг побледнел. – Совершенно верно. С твоей сестры. Смотреть, как пытают близких намного страшнее, чем терпеть боль самому.

– Нет, не надо! – гном быстро задышал, на лбу выступила испарина. – Я скажу. Эйдис – последняя из рода Арсланшахов.

Энгюс и Ислуин переглянулись, затем инквизитор с сомнением посмотрел на полугнома и произнёс:

– Интересная версия. Если бы не одно «но». Род прежних владык Шахрисабза и в самом деле мог бы представлять угрозу, ведь тогда нынешние правители не больше чем