кровь хлынуть из распоротой артерии. Тварь заверещала, в панике беспорядочно замахала клинком… Недолго. Следующим ударом Ислуин снёс ей голову. Затем отрубил руку с мечом. После этого позволил себе обернуться.

За спиной, морщась как от зубной боли, стоял Энгюс. Перехватил ошарашенный взгляд магистра, коснулся носком сапога отрубленной руки и прокомментировал:

– Ложь всегда прячется в тени правды, а Единый не зря носит титул Хранителя истины. То, что я сделал, называется «Тень лжи», – инквизитор опять поморщился. – Извините, не помог сразу. Никак не получалось, слишком неприятные ощущения вызывает. Наш Орден придумал эту штуку лет семьдесят назад. Попалась секта Тёмных, которая практиковала ясновидение на крови. Приносила жертву, а взамен получала возможность узнавать грядущее. В том числе и по заказу кое-каких финансовых воротил… Впрочем, сейчас неважно. «Тень лжи» полостью блокирует ясновидение: попросту делает все варианты развития будущего равнозначными, ясновидец захлёбывается в информации, и перегруженный дар гаснет.

Дальше пришлось на пару минут прерваться. Девушки с радостными воплями кинулись к победителям. Эйдис целовала жениха, Айлин обнимала магистра. Когда восторги малость поутихли, Ислуин сумел спросить:

– Энгюс, каковы возможности «Тени» и сколько она забирает сил? На тот случай, если химера не одна.

– Если я правильно понял смысл вопроса – постоянно держать в полную силу не смогу, но от скользящего внимания укрою. Неприятно, но терпимо. Однако в этом случае я всё время как мечник небоеспособен.

– Годится. За пределами коридора защита от магии кончается, с меня полог на звуки и запахи. Проскользнём. А сейчас предлагаю идти.

За поворотом коридор протянулся почти на сотню шагов и упёрся в полуоткрытую железную дверь. С другой стороны оказалась небольшая караульная, где вокруг стола сидели гном и пятеро эльфов – теперь ветхие мумии. Рядом с вычищенными, сияющими, новенькими доспехами и оружием тысячелетние покойники смотрелись дико. Магистр коснулся ближайшей мумии, и та рассыпалась, доспехи с грохотом разлетелись по лавке и полу.

– Этим повезло, – прокомментировал магистр. – Оружие чистое, без проклятий и побочных эффектов. И без дополнительных магических вложений, если и было – защита коридора давно высосала всё досуха. Так что предлагаю подобрать себе что-нибудь по руке.

Хадльберг, с завистью смотревший на амуницию едва переступил порог, тут же ухватил из мёртвых пальцев секиру из чешуйчатой стали. Достал кусок ветоши и принялся счищать с оружия остатки праха от мумии. Лицо полугнома при этом светилось неописуемым счастьем.

Остальные мечи тоже оказались из чешуйчатой стали. Ислуин, пока его спутники проверяли оружие и привыкали к новому балансу, подумал, что покойники подкинули очередную загадку. Если встреченный на входе монстр – из уцелевших стражей, почему он оказался так плохо вооружён и обучен?

Вторая дверь из караулки вела в самый обычный тоннель, каких полно в любом гномьем городе. Крашеная штукатурка, светильники на потолке или на стене. Коридор вышел на перекрёсток и свернул в новый коридор. Узкие проулки, ведущие к складам или мастерским, сменялись центральными улицами, затем новыми переулками и очередными улицами. Совсем как в Ставангре… только слишком тихо и безлюдно. Ни рабочего грохота, ни снующих туда-сюда гружёных повозок и мастеровых, ни купцов и гостей. Тишину нарушали лишь шаги очередного чудища. Судя по всему, появившиеся после искажения времени твари сразу поделили город на угодья, нарушать которые соседям возбранялось. Так бывший мечник и оказался в коридоре.

***

Ещё в караулке, быстро посовещавшись, решили идти к центру города. Там наверняка сохранилась ратуша с наименованием города, поэтому можно будет понять, куда точно они попали. И как отсюда выбраться. Пробираясь, несколько раз осторожно замирали и прятались в боковых тоннелях от патрулирующих химер. Уже поверили, что в центр города получится добраться без боя… Завернув в последний проход, из которого шёл спуск в центральную долину, все тут же прыгнули обратно за угол. Хадльберг принялся негромко ругаться. Остальные промолчали, но с полугномом были полностью согласны. Дорогу перекрывала очередная тварь. Толстый четырёхногий и четырёхрукий, абсолютно безволосый толстяк-гигант два с половиной метра ростом. Вокруг него треугольником замерли три полуметровых создания, похожие на поджарых крыс.

– Ищем другой выход? – предложила Эйдис.

– Нет смысла, – ответил Ислуин. – Каждая химера патрулирует свой сектор. В другом месте будет то же самое, а в центральном тоннеле хотя бы есть пространство для боя. Диспозиция такая. Когда Энгюс накрывает нас защитой, Айлин с луком избавляешься от крыс. Дальше ты и Эйдис прикрываете Энгюса, а мы берём на себя толстяка.

Остальные кивнули. Несколько минут пришлось подождать, пока инквизитор сосредоточенно смотрел в пол перед собой. Наконец он рубанул рукой воздух, показывая – пора. Все тут же выбрались в центральный проход, и Айлин принялась стрелять. Раньше, чем враг сообразил, каждая крыса получила по две-три бронебойных стрелы. Вдобавок Ислуин поколдовал над наконечниками: оказавшись в теле, они лопались будто стеклянные. Когда гигант заревел, размахивая дубиной и ножами, и ринулся вперёд – все три твари уже подыхали на полу.

– Теперь наш черёд, – довольно осклабился Хадльберг.

Первым врага встретил полугном. Отбил удар дубины обухом секиры. Поморщился – сила у толстяка оказалась под стать росту. Но и химера не ожидала, что ей встретится кто-то сопоставимый по мощи, поэтому дальше посчитала Хадльберга неопасным: после такого удара обычный человек как минимум получит вывих. Гигант развернулся к магистру и получила удар секирой в поясницу, заревел от боли, пошатнулся. Айлин тут же всадила ему в глаз стрелу, а Ислуин рубанул по руке и распорол живот. Помня, с какой скоростью залечивал раны мечник, оба бойца мгновенно разорвали дистанцию. Но у толстяка с регенерацией оказалось намного хуже. Несколько мгновений он ещё стоял, потом зашатался и рухнул, содрогаясь в агонии.

Проверять, восстанет толстяк или нет, никто не стал. Энгюс тут же убрал щит, и все пятеро заторопились дальше. Туда, где главный коридор спускался в подгорную долину.

Здесь центральный тракт тоже выводил на обзорную площадку, а дальше привычная для гномьих городов круглая линза-долина, километров пять в поперечнике. Знакомо расчерченная проспектами на идеальные квадраты и застроенная домами, виллами и особняками, но в отличие от Ставангра, в крепости Света царил голый камень. Никакой пышной зелени кустов на обзорной площадке, пустая без единой травинки земля в бывших парках и садах. А ещё самый центр долины занимала квадратная, выложенная красным камнем площадь. В центре площади – одинокое двухэтажное здание из неоштукатуренных гранитных блоков.

Эйдис и Хадльберг в один голос благоговейно ахнули:

– Не может быть!

–