Пришлось поставить чашку с кофе на стол, булку кинуть на блюдце, запахнуть халат, завязав пояс узлом со злости, и идти открывать. Не забыла прихватить кинжал…

— Да что могло случи…

— Трупы взорвались и разорвались! — прокричали в лицо патрульные, рядом с которыми стоял неизвестный мужичок, на плечах которого повисли… кишки? Хм, какой цвет у них интересный. Это от яда они так позеленели?

— Фон Эрох, я правильно понимаю? — вздернул бровь обвешанный. — Меня зовут Микель Вихрет, столичный целитель. Я проводил осмотр, когда мы услышали тихое тиканье. Нам показалось, что оно исходит с улицы, да еще запахло жженым. Вот мы и решили проверить. Дверь открыли, и раздался взрыв. Внутри никого, кроме жертв, не было, ваши подчиненные не пострадали, если не считать слегка заляпанной формы, ну и я… Меня несколько украсили.

— Степень ущерба? — Кивнула целителю и перевела взгляд на патрульных.

— Минимальна для департамента и фатальна для виконта и его спутницы. Тела разорвало к тьме ходячей, — как на духу доложили мне.

— Прелесть какая, — саркастично пробормотала я. — Приведите помещение в порядок, ис Вихрет пусть напишет отчет, ведь вы что-то узнали? — В ответ мне кивнули. — А я, пожалуй, позавтракаю, иначе буду злой и достанется всем.

Захлопнула дверь, выругалась, пнула ее и стукнула кулаком.

Нет, я не думала, что мне придется тут бить баклуши и плевать в потолок. Но почему я не могу выпить чашку кофе утром без всякой суеты? Причем ладно бы единичный случай… Так нет! Почти всегда! Только делаю глоток — то дергают из дома, то что-то или кто-то взрывается!

— Спокойствие, Эри, только спокойствие…

Резкий стук сзади заставил меня едва ли не подпрыгнуть. Да что им непонятно-то?

Взялась за ручку, потянула.

— Мне кажется, я все объяснила, — прорычала я… рыжему герцогу в лицо. — Сегодня не утро, а проходной двор.

— Ты в порядке?

— Буду, как только исчезнешь с глаз моих, — оскалилась я.

— Эри, блин, ты чего так расшумелась? — Гейб спускался по лестнице.

Сонный, лохматый и полуголый…

— Взрыв в здании напротив и гость, который уже уходит. — Я попыталась закрыть дверь.

Но Ар’риан не дал:

— Нам надо поговорить. Я не спал всю ночь…

— Бедненький какой, — протянул Габриэль, поравнявшись со мной. — Думы думали, жену воспитывали. Но, знаете, когда Эри упирается, ее даже Айзек переубедить не может. Что говорить о вас…

— Любовник? — В голосе волка слышалась ревность.

Мне даже приятно стало, хотя и непонятно.

— Мы уже решили, что моя личная жизнь касается только меня, — невозмутимо улыбнулась. — Хочешь поговорить о Витторе или располагаешь информацией о вчерашнем инциденте?

— Ты все прекрасно понимаешь. И повод, по которому я сюда пришел.

Ар’риан сделал шаг вперед. Гейб завел меня за свою спину, а я не стала упираться. Давно приняла тот факт, что все из нашей дружной компании меня защищают. Мужчины…

— Говорю один раз, мужик. — Друг держался серьезно, без любимых издевок и ехидства. — Уходя — уходи. Много лет назад ты сделал выбор. Вот и живи теперь с ним. А Эри не трогай. У нее есть жених, который, в отличие от тебя, ее уважает и любит, друзья, которые могут конкретно усложнить тебе жизнь.

Волк лишь усмехнулся:

— Я не буду спорить, пытаться что-то доказать. Мы поговорим, девочка. Один на один. И скоро, иначе усложнить жизнь я могу ему. — Герцог развернулся и направился в департамент.

Что он там хотел найти, не знала, да и не горела желанием. Второй раз за утро хлопнув дверью, посмотрела на Габриэля:

— Идем завтракать, иначе покусаю всех, до кого дотянусь.

— Не парься, детка. — Гейб снова стал собой. — Я тебя не отдам. Сохраню вишенку на торте для настоящего ценителя.

Выдохнула.

Как у некоторых получается работать в спокойной обстановке? Почему у меня вечно что-то да происходит? Словно один раз накосячила, а потом разгребаю…

Через пару часов мы с напарником изучали то, что осталось от тел. Кай распределял мои указания среди подчиненных.

— Это болтушка, — уверенно заявил Гейб. — Помнишь, как ты лабораторию подорвала?

— Забыть сложно, меня Иво чуть не убил.

— Ага, только предварительно зацеловал… — Друг расхохотался.

Те, кто услышал едкое замечание, тактично сдержали смех.

А я цокнула языком, потому что напарник был прав. На втором курсе приближалась горячка, я наглоталась лекарств и работала в лаборатории, ожидая результата. Только вот задумалась и перепутала ингредиенты. Раздался значительный бум, правда, с отложенным эффектом. Я закончила дела, уже шла по коридору, встретила ректора — и бабах! Тогда во мне перемкнуло от мужского запаха, и я запрыгнула на Иво, как на дерево…

Дальше — все как в тумане…

И уже много-много лет…

Но замечание Гейба меня натолкнуло на мысль.

— Невозможно настолько отсрочить взрыв.

— Это значит, что кто-то влил в тела агрессивные вещества и скрылся. Нет тела — нет дела.

— Только сделал он это коряво, раз остался след. — Присела на корточки и показала пальцем на маленькую точку на полу.

— Глаз-алмаз. Только вот с этим мы ничего не сделаем.

— Я знаю, что действовал некто неопытный. Он проник сюда под утро. Примерно за пять-десять минут до взрыва.

— Понял. Ищу среди своих. Начну с целителя, пожалуй.

Гейб усмехнулся:

— Веселая у нас работа, однако.

Да, сказать и правда нечего. Веселая.

Полдня прошли скомканно. Последствия взрыва ликвидировали быстро, а вот в остальном все было глухо.

Во-первых, пришлось составить учебный план. Я не понимала, как мне обучать кружок неопытных сотрудников в рамках столицы. Не погонять нормально, не наказать… То ли дело полигон! Во-вторых, дело о ядовитом виконте набирало полный ход. Желтые бюллетени решили раздуть из истории сенсацию и придумали такое, что просто даже стыдно читать. В-третьих, подрывника еще ищут. А это плохо. Если Гейб не смог его отыскать, значит, тот или мастер маскировки, или просто уже не жилец. Я склонялась к последнему.

Сегодня на службу не явились пятеро. Напарник как раз сейчас выясняет, кого же нет дома…

Думать о чем-то еще, помимо работы, я не могла. Знаете, когда мозг кипит, хочется снять крышку и остудить, а не подливать кипятка еще больше.

Стопка с делами росла каждые десять минут. Я плюнула на все распоряжения и приказала тащить бумаги ко мне в кабинет. Потому что элементарно не понимала способностей подчиненных.