в круглых смешных очках, худощавый и крайне уважительный, был рад любому клиенту. На лацкане темно-зеленого сюртука красовалась брошь со знаком гильдии — серебряная булавка с крошечным белым самоцветом. Последний добавляли только если портной обладал даром.

— Как я рад, госпожа Ирмас, что мы с вами соседи, — повторял он, осторожно нанося на платье метки, где следует подшить. — Здесь нечасто встретишь человека из столицы. А я, знаете, люблю обсудить последние новости. Да и вкусы у вас, наверняка, не провинциальные. Прошу, повернитесь вправо. Вот так. И руку приподнимите. Да, чуть выше. Рукава впору?

Я стояла на небольшом пьедестале, пока господин Бенуа и его помощница, оказавшаяся кузиной, суетились вокруг. Чувствовала себя крайне глупо. Как те чванливые девицы, что выряжаются будто фарфоровые куклы на ярмарке и ни о чем другом, кроме тряпок не думают. В старом затертом плаще куда привычнее, чем в новеньком платье, которое теперь страшно испортить.

— Вам повезло, госпожа Ирмас, — продолжал портной. — У вас очень изящная фигура. Обожаю работать с дамами такого склада. Подходят любые фасоны, и не нужно думать, как скрыть недостатки. Поглядите — чудно смотрится! И я его почти не стану ушивать.

— Платье вас ждало, не иначе, — улыбнулась Арлет, расправлявшая подол. — Ламар сшил его три месяца назад, на выпускном экзамене. Привез сюда, надеясь продать.

— Представьте, как долго мы искали покупательницу, — подхватил портной. — Большей части дам платье оказалось мало. Кто-то счел его слишком смелым и даже вульгарным! Только подумайте!

Портной возмущенно взмахнул рукой и чуть было не потерял игольницу, прикрепленную к запястью.

— Сказать такое о работе, с которой я завершал обучение! Между прочим, платье было одним из самых простых, госпожа Ирмас.

— Да-да, Ламар, — закивала Арлет. — Ох, госпожа Ирмас, вы бы видели, сколько кружев и рюш нашила на лиф одна девица. Жуткая безвкусица! Даже магистр, принимавший экзамен, смеялся. А Ламар всегда был за простоту и изысканность.

— Перебор не хорош ни в чем, дорогая сестра.

— Вот и я говорю. Не зря же ты получил высший балл без дополнительных вопросов.

Ламар самодовольно улыбнулся, сделал последний стежок и отошел, желая полюбоваться собственной работой.

— Чудно, — улыбнулась Арлет, присоединяясь к нему.

— Лучше и быть не могло, — согласился портной. — И, поскольку платье вам, госпожа Ирмас, невероятно идет, я сделаю скидку. Вы обязаны надеть его в день открытия. Если после этого в таверне не прибавится посетителей, клянусь, закрою лавку и пойду просить милостыню.

— Повернитесь к зеркалу, — шепнула Арлет. — Не бойтесь — все отлично подогнано.

Ткань выглядела плотной, но оказалась мягкой, податливой и совершенно не стесняла движений. Ее название я не запомнила, поскольку совершенно не разбираюсь в портновском искусстве.

— Пусть не смущает толщина ткань, — пояснил Ламар. — Я немного поработал с ней, сделал более эластичной. Она будет сохранять тепло в дурную погоду и не потеряет в цвете очень долго.

Платье было длиннее тех, что я носила обычно, и уходило в пол. Не пышное, не удушающе узкое и неудобное, как случалось видеть на столичных дамах. Без вызывающего декольте, но с открытыми плечами, длинным рукавом, коротким кружевом на запястьях. Черная с серебристым вышивка на талии подчеркивала глубокий винный цвет. Свободный подол, пожалуй, придется немного придерживать при ходьбе.

— Ну как вам? — нетерпеливо спросила Арлет.

— Прекрасно, — только и смогла проговорить я.

В последний раз такие наряды доводилось надевать… никогда. И помыслить не могла, что однажды выпадет возможность.

— Только умоляю, госпожа Ирмас, — сказал портной. — Не собирайте волосы в гладкий пучок. Это сразу все испортит. Платье не создано для рабочей лошади, оно для дамы, знающей себе цену.

— По-вашему, я из таких?

— А разве нет? — развел руками Ламар. — Девушка, решившаяся в одиночку тащить целую таверну, не может быть иной. Ума не приложу, как вы справитесь. Я бы без Арлет и в лавке не сумел.

— Да-да, госпожа Ирмас, он совершенно не успевает выполнять заказы в одиночку. А ведь еще нужно вести бумаги. Но вы-то понимаете, наверняка.

— Прекрасно понимаю, — я не находила более развернутых ответов.

По меркам Леайта девушка в темно-красном платье, отраженная в зеркале, выглядела если не вульгарно, то не слишком прилично как минимум. У нее неизвестно откуда появилась осанка, совершенно недурная фигура, ставшая заметной грудь и блеск в глазах. Пожалуй, такая дама сойдет за хозяйку таверны из песен.

— Пообещайте рассказать всем, кто сшил платье. А мы с Арлет обязательно зайдем в «Кота и лютню» выпить эля и послушать музыку. Музыка ведь будет?

— О, госпожа Ирмас, скажите сразу, будет? Я так люблю песни! — добавила Арлет.

— Будет. Мы пригласили менестреля.

Я сошла с пьедестала, желая сделать несколько шагов. Ламар Бенуа придирчиво осматривал собственную работу.

— Если хотите, могу прямо сегодня начать еще одно платье для вас. Все мерки уже есть и…

— О, нет, господин Бенуа, боюсь сейчас мои средства не позволят.

— Ну как угодно. Сошью позже. И еще, госпожа Сорель, позвольте предложить вам сделку?

Я удивленно уставилась на него.

— Видите ли, меня часто мучают головные боли. Я только начинаю дело и через день не могу уснуть из-за нервов. Говорят, вы травница и работали в аптекарской лавке…

— Быстро же в Леайте расходятся слухи.

Портной развел руками.

— Платья, что вы принесли, я с удовольствием перешью и добавлю несколько современных деталей с большой скидкой, если сделаете пару снадобий. Местному аптекарю я, знаете ли, не слишком доверяю. Он велел ставить в комнате пучки трав и пиявок по вечерам. И только! Считает будто у молодых людей не может быть плохого сна.

Сама Лорхана сегодня решила явить свою милость и надоумила Бенуа попросить об услуге. Для приготовления успокоительных капель и лекарства от головной боли не требуется дорогих и редких ингредиентов. Я потрачу каких-то полчаса вечером и получу новые наряды со скидкой.

— Добавляю к снадобьям пирог с курицей от моей поварихи Марты, если перешьете как можно быстрее. По рукам?

Арлет захлопала в ладоши, а Ламар ответил на рукопожатие и благодарно кивнул.

Глава седьмая

Девиц, которых я наняла в подавальщицы, звали Мод и Лизет. Дочери соседа-кузнеца, обе высокие, с густыми светло-рыжими косами, крупными носами, усеянными веснушками, довольно миловидные, но простоватые. Мод была старшей и родилась на три минуты раньше. Она немного выше Лизет и чуть шире в плечах. Лизет же выглядела тоньше и стройнее, обладала более изящными чертами лица и предпочитала менее откровенные наряды. Терк рассказал, что как только пришел предложить работу, девицы согласились, не дав даже договорить.

— Ох, госпожа, отец так боится, что мы