Эркюль Пуаро некоторое время смотрел на Мередита молча. Быловполне понятно, что человек, который сидел перед ним, не считает неуместным илиабсурдным говорить так о женщине, которая на следующий день убила своего мужа.

Первоначальная подозрительность Мередита исчезла вовсе. Ктому же Эркюль Пуаро умел слушать. Для таких людей, как Мередит Блейк, вторичнопережить прошлое – важнейшее событие. Он рассказывал больше для себя, чем длясвоего гостя.

– Я, наверное, должен был что-то заподозрить. Кэролайн самазавела разговор о моем… моем небольшом увлечении. Должен сознаться, что в самомделе оно у меня есть. Исследования старых английских ботаников, занимавшихсялекарственными растениями, действительно представляют научный интерес. Столькорастений, которые в прошлом использовались в медицине, сейчас исчезли изофициальной фармакопеи! Это в самом деле удивительно! Обыкновенный отвар изодного или двух растений иногда может творить чудеса. В большинстве случаевпосле их применения врачебное вмешательство становится излишним. Французыпонимают эти вещи.

Мередит Блейк все больше увлекался своей излюбленной темой.

– Чай из одуванчика, например, волшебное средство! Или отваршиповника… Я недавно где-то прочитал, что он снова входит в моду… Так вот,признаюсь, изготовление лекарств было для меня весьма приятным занятием. Сборрастений в определенное время, сушка их, измельчение и так далее… Я даже иногдастановился суеверным и собирал корни в лунные ночи или же по невесть какимсоветам стариков. В тот день, помню, я подробно рассказал гостям о цикуте. Онацветет два раза в год. Ягоды собирают в стадии созревания, немного раньше, чемони пожелтеют. Знаете, говорят, это полностью забытый медицинский препарат. Ноя доказал эффективность цикуты при лечении коклюша и астмы.

– Вы рассказывали обо всем этом у себя в лаборатории?

– Да, я повел их посмотреть лабораторию. Объяснил свойстваразличных медикаментов, валерианы например. Вспомнил даже о том, что ее любяткошки… Потом они спросили меня о красавке, и я рассказал об этом растении, атакже о стропине. Они были очень довольны.

– Они были… Кто это «они»?

Мередит Блейк немного удивился.

– О, вся компания! Подождите, я вспоминаю: были Филипп,Эмиас и Кэролайн. Конечно же, Анджела. И Эльза Гриер…

– Больше никого?

– Кажется, нет. Да, я уверен. – Блейк удивленно посмотрел наПуаро. – А кто еще мог быть?

– Ну, возможно, гувернантка…

– А… Нет, ее тогда не было. Уже не помню, как ее звали.Симпатичная женщина, очень серьезно относилась к своим обязанностям. Мнекажется, Анджела доставляла ей много хлопот.

– Почему?

– Потому что Анджела хотя и была хорошим ребенком, однакоиногда становилась неузнаваемой и полностью выходила из-под контроля. Все времяона что-нибудь выдумывала. Однажды она засунула Эмиасу за воротник улитку иличто-то в этом роде, когда тот как раз был занят своей картиной. Он подскочилкак ужаленный, вскипел вулканом, страшно ее обругал. После этого инцидентаЭмиас настаивал, чтобы девочку отправили в интернат.

– Он хотел отослать ее из дома?

– Да, но это не значило, что он ее не любил. Иногда онсчитал ее настоящей напастью. Мне кажется, что… У меня сложилось впечатление…

– Какое именно?

– Что он немного ревновал. Анджела при попустительствеКэролайн могла делать что угодно. Это не нравилось Эмиасу. Такому отношениюКэролайн к девочке есть объяснение, но я сейчас не буду вникать в подробности…

Пуаро перебил его:

– Вы имеете в виду, что она постоянно укоряла себя запоступок, в результате которого девочка была изуродована?

Блейк воскликнул:

– О, вы знаете об этом! Это слишком давняя история. Но ясчитаю, что именно это и есть причина такого ее поведения. Ей казалось, что,сколько бы она ни делала для Анджелы, все будет мало и не искупит ее вины…

Пуаро задумчиво покачал головой:

– А Анджела… злилась на свою сестру?

– О нет, ничего подобного! Анджела была очень привязана кКэролайн. Я уверен, она совсем забыла про ту историю. А вот Кэролайн… она немогла себе простить.

– Мысль о школе-интернате нравилась Анджеле?

– Нет, не нравилась. Она сердилась на Эмиаса. Кэролайн взялаее под защиту, но Эмиас был непреклонен.

– Когда она должна была пойти в школу?

– Той осенью. Я вспоминаю, они как раз готовили ей одеждудля школы. Если бы не стряслась эта беда, она уехала бы в интернат черезнесколько дней. В то утро произошел разговор о вещах для Анджелы.

Пуаро спросил:

– А гувернантка?

– Что – гувернантка?

– Что она думала по этому поводу? Ведь она теряла своюслужбу, не так ли?

– Думаю, что теряла. Маленькая Кэролайн брала у неенесколько уроков, но ей было тогда примерно лет шесть или около того. Они,наверное, не держали бы мисс Уильямс только ради маленькой Кэролайн. Уильямс!..Именно так ее звали. Уильямс… Удивительно, как легко вспоминаются некоторыевещи, когда о них заговоришь!

– В самом деле, вы сейчас словно возвратились в прошлое,правда? Снова переживаете те события, слышите слова присутствующих, видите ихжесты, выражения лиц…

Мередит Блейк сказал медленно:

– Некоторым образом – да. Но есть и белые пятна. Целыекуски, которых недостает. Вспоминаю, например, каким ударом было для меня,когда я узнал, что Эмиас собирается бросить Кэролайн. И все-таки не могувспомнить, кто мне об этом сказал: он или Эльза? Припоминаю разговор с Эльзойна эту тему… Я пытался доказать ей, что поступать так – ужасно, но она толькорассмеялась и сказала, что у меня устаревшие взгляды. Да, наверное, у меня всамом деле устаревшие взгляды, но я убежден, что они справедливы. Эмиас не имелправа бросать жену и ребенка, он должен был остаться с ними.

– И эта точка зрения казалась устаревшей мадемуазель Гриер?

– Да. Не забывайте, что шестнадцать лет назад развод не былтаким обычным явлением, как сегодня. Но Эльза настаивала на том, что если двачеловека не находят счастье вместе, то им лучше развестись. Она говорила, чтоЭмиас и Кэролайн постоянно ссорятся и что для ребенка значительно лучше ненаходиться в такой атмосфере.

– Ее аргументы не подействовали на вас?

Мередит Блейк после паузы ответил: