— Мне ничего не приходит в голову.

— Этот смокинг… Ваш попутчик не упомянул, где он был иликуда торопится, и почему он так одет?

— Нет. Я тогда не придала этому никакого значения.

— А это могло бы стать ключевым моментом.

— Не понимаю. Смокинг не такая уж большая редкость.

— Остановите любые пять тысяч машин, идущих в десять часоввечера по шоссе Ридж, и посмотрите, многие ли водители будут одеты в смокинги.

Она прищурилась, обдумывая его замечание.

— Да, теперь я понимаю. Деталь необычная.

— А это и есть основа раскрытия любого преступления. Тынаходишь необычные моменты, поступки или события, которые отличаются отпривычных или естественных, и, использовав их в качестве путеводной нити,отходишь от обобщений и переходишь к специфическим, индивидуальнымособенностям.

— Я понимаю, куда вы клоните, мистер Мейсон, но не могу вампомочь. Он не сказал ни одного слова, почему он так одет.

— Вы, должно быть, выехали из Бейкерсфилда около десятивечера?

— Да.

— И вы предполагаете, этот человек ехал откуда-то севернееБейкерсфилда?

— Не уверена. Я следила за другими машинами. Нет, он могпросто свернуть на это транспортное кольцо.

— В машине был какой-нибудь багаж?

— Не знаю, я не заметила. Возможно и был, например, вбагажнике.

— Вы думаете, в багажнике что-то было?

Она нахмурилась.

— Едва ли.

— Да, вряд ли он мог после аварии обойти кругом машину,открыть багажник и достать оттуда свой чемодан. Тем более что ключ от багажниканаходился в вашей сумочке.

— Верно.

— У него на руках были кольца?

— Да, на правой руке у него сверкал бриллиант. Я обратила наэто внимание, когда он потянулся к рычагу скоростей. Руки у него былиухоженные, пухлые, с короткими толстыми пальцами с маникюром.

— Без перчаток?

— Да.

Раздался деликатный стук в дверь. Стефани вздохнула:

— Это наверняка дядя Макс и его закадычный друг. — Потомкрикнула: — Да, входите!

Дверь распахнул Макс Олджер, молодой человек стоял за егоспиной.

Стефани рассмеялась:

— Входи же, Джеке, не бойся, я не кусаюсь!

Он подошел к кровати и остановился, глядя на девушку.

— Хэлло, малышка! — пробормотал он, очень осторожноприподнял руку Стефани, лежащую поверх покрывала, и задержал ее на мгновение,поглаживая другой рукой. — Как ты себя чувствуешь?

— Превосходно.

— Я бы не хотел, чтобы ты подумала, будто я… преследую тебя.Знай, я здесь, чтобы помочь тебе. Твой дядя нанял детективов, чтобы разыскатьтебя, я же ничего такого не делал. И не потому, что меня не интересовало, гдеты находишься, но я знал, что ты уехала по доброй воле. И не хотел делатьничего… Ну, да ты и сама все прекрасно понимаешь.

— Спасибо, Джеке!

— Я и сегодня пришел сюда, только чтобы посмотреть, не могули я чем-нибудь помочь. Вот и все. Я не намерен тебе надоедать. Я сказал Максу,что остановлюсь в другом отеле и…

Она отняла у него свою руку и представила:

— Это мистер Мейсон, мой адвокат.

Молодой человек обернулся. Ростом он был с Мейсона, но,несмотря на тонкую талию, фунтов на тридцать потяжелее. Его огромная лапаобхватила гибкие пальцы адвоката.

— Как поживаете, мистер Мейсон? Мистер Олджер рассказал мнео вас. Надеюсь, вы сделаете все, что в ваших силах. Каково положение дел?

— Пока еще ничего не могу сказать, — ответил Мейсон, пожимаяруку Джекса.

Стефани Клэр посмотрела на Мейсона.

— А в самом деле, как обстоят дела?

— В данный момент — плохо. Но поначалу всегда так.

— От начала уже прошло много времени.

— А до конца пройдет еще больше, — усмехнулся Мейсон. —Джентльмены, вы не будете возражать, если мисс Клэр расскажет вам о случившемсяв общих чертах? Я хочу, чтобы, когда она поднимется на свидетельскую скамью,вся эта история не казалась вызубренной наизусть.

Макс Олджер энергично закивал:

— Правильно, Мейсон, одобряю вашу стратегию. Я бывал в судеи слышал: люди давали показания так, словно вызубрили их на память.

— Возможно, так оно и было. Ну, я пошел.

— Могу ли я забрать ее отсюда? — поинтересовался МаксОлджер.

— Можете, если выложите десять тысяч наличными в качествезалога или двадцать тысяч как поручительство.

— Великий Боже, мистер Мейсон! — ужаснулась Стефани Клэр. —Неужели меня считают такой страшной преступницей? Когда же было принято такоерешение?

— Сегодня во второй половине дня.

— Я внесу залог в течение получаса, — заговорил Макс Олджер.— Я не знал, сколько потребуется, поэтому захватил десять заверенных чеков,каждый на десять тысяч долларов.

— Должно быть, вы предвидели, что залоговая сумма будетвысокой.

— Да нет, просто я всегда готов ко всяким неожиданностям.

— Хотите выбраться отсюда сегодня вечером? — обратилсяМейсон к Стефани.

— Еще как хочу! Я ничего не говорила, потому что глупожаловаться, коль ничего не можешь изменить, но одна мысль остаться здесь дольшеказалась мне ужасной.

Мейсон повернулся к Максу Олджеру:

— Ну что же, оформляйте залог и забирайте ее отсюда. Где выостановились?

— В «Адирондаке». Там у нас апартамент.

— Я поеду в какой-нибудь другой отель, Стефани, — вмешалсяДжексон Стерн. — Не хочу быть навязчивым. Не могли бы вы посоветовать мнеприличный отель поблизости, мистер Мейсон?

— Я бы порекомендовал «Гейтвью», это в трех или четырехкварталах от «Адирондака». Спокойное место, отель небольшой, нокомфортабельный.

— Джеке, если бы ты не был таким нерешительным, ты бы мнебольше нравился! — резко сказала Стефани. — Неужели ты так и не поцелуешь меня?

— Ты действительно этого хочешь? Правда?

Она в негодовании отвернулась:

— Больше нет!

Мейсон неслышно вышел из палаты, осторожно прикрыв за собойдверь, и торопливо зашагал по больничному коридору. Выйдя на улицу, онзастегнул пальто на все пуговицы — поднялся холодный ветер, — убедился, что заним нет слежки, и зашел в аптеку на углу. Оттуда он позвонил в офис ПолаДрейка.