Дрейк только что пришел. Мейсон сказал:

— Пол, я тут подумал, возможно, мы кое-что упустили.

— Что именно?

— Миссис Уорфилд.

— В каком смысле?

— Мы не установили за ней слежку.

— Могу это сделать, если хочешь.

— Думаю, так будет спокойней. Помести в отель двух опытныхпарней. Они могут занять один номер, по очереди следить за ней и отдыхать.

— Через полчаса они уже будут там.

— Позвони мне позднее домой. Прежде чем они приступят кработе, пусть выяснят, находится ли миссис Уорфилд в своем номере.

— Понятно.

Мейсон повесил трубку, вышел из аптеки и поехал к себедомой. Там он сбросил с себя пальто, жилет, рубашку и брюки, надел слаксы идомашнюю куртку и приготовился закурить, когда раздался телефонный звонок.

— Говорит Дрейк, — услышал он голос детектива, — в «Гейтвью»все о’кей.

— Она в своей комнате?

— Угу. Свет еще горит.

— Твои ребята приступили к работе?

— Да. Но я узнал кое-что интересное.

— Что?

— Она поднялась к себе в номер, а через несколько минутвновь спустилась в вестибюль. Девушка из газетного киоска уже закрывала, миссисУорфилд пыталась раздобыть старые номера «Фотоплея».

Мейсон присвистнул.

— А они у девушки были?

— Нет.

Мейсон нахмурился, держа в руках телефонную трубку.

— Скажи-ка, та фотография Хомана была опубликована в«Фотоплее»?

— Как будто.

— Не знаешь когда?

— Прошлым летом.

— Она спрашивала какой-то определенный номер?

— Нет, просто старые номера журнала.

— Н-да, миссис Лоис Уорфилд заслуживает более пристальноговнимания.

— Возможно, ты и прав, — согласился детектив, — но ячувствую себя как-то неловко. Мне показалось, она из тех, кому в игре всегдаприходят плохие карты.

— Н-да, если вспомнить, как она отказывала себе во всем,чтобы каждый месяц посылать Спинни какие-то гроши…

— Хотя, знаешь, Перри, я, конечно, не уверен, но в этом естькакой-то подвох. Если она посылала по восемнадцать долларов в месяц, то за годполучается двести пятнадцать долларов. Сущие пустяки для любого мошенничества.

— Но не для человека, работающего в кафетерии в НовомОрлеане, — возразил Мейсон. — Смотри в оба, Пол. Я чувствую, мы блуждаем втемноте, а сбоку, на дорожке, разбросаны банановые корки: очень легкопоскользнуться и сломать себе шею.

— Послушай, те парни, которых я отправил туда, не новички всвоем деле.

— Пусть не спускают с нее глаз! — бросил Мейсон и повесилтрубку.

Мейсон поднялся в половине восьмого. Закрыл окна, включилпаровое отопление, просмотрел заголовки газет, принял чуть теплый душ.Одевшись, подошел к книжной полке и отыскал толстый справочник в беломпереплете, положил его на столик перед окном и стал просматривать.

Справочник содержал автобиографические сведения об известныхдеятелях киноиндустрии. Мейсон сравнил помещенные в нем данные о Жюле КарнеХомане с тем, что сообщил о нем Пол Дрейк. Возраст — тридцать четыре года;образование среднее и два года колледжа. В справочнике был приведен длинныйперечень написанных им киносценариев и поставленных фильмов. Хотя об этом многоне говорилось, было ясно, что в Голливуде Хоман работает чуть больше двух лет.Начинал он как писатель, а затем — фантастический взлет. Мейсон не сомневался,что за этим что-то стоит. Но вот что именно — об этом никакого намека.

Мейсон достал их своего портфеля фотографию Жюля КарнеХомана и уставился на нее. Перевернул и посмотрел на обратную сторону. Там былонапечатано: «Журнал „Фотоплей“.

Мейсон распахнул ставни, включил настольную лампу и принялсяповорачивать фотографию под разными углами. Слова на задней стороне снимка непросвечивали через бумагу, разве что когда оказывались прямо под яркойлампочкой.

Через час с четвертью Мейсон, все еще продолжая хмуриться,вошел к себе в офис.

Делла Стрит принесла ему утреннюю почту.

— Как прошло ваше интервью, шеф? — поинтересовалась она.

— Можно сказать, без толку.

— Она не пожелала говорить?

— Вроде бы она не знала, о чем говорить. Но есть кое-что,чего я не могу понять.

— Что, например?

Мейсон протянул Делле фотографию Хомана.

— Вот, взгляни на нее. Не переворачивай, просто посмотри. Тымогла бы узнать, что она сделана фотографом из «Фотоплея»?

— Нет.

— А вот она узнала.

— Вы уверены?

— В этой истории я вообще ни в чем не уверен. Перед тобойярко освещенная дорога, широкая, как бульвар, но вот она исчезает, и тыоказываешься где-то посреди болота. Ты не…

— Одну минуточку, — сказала Делла Стрит, поднося фотографиюк свету.

— Да нет, я все это проделывал. Бумага слишком плотная, онане просвечивает. Опять-таки на столе не было света. Она даже не перевернуласнимок, просто подержала его в правой руке, посмотрела и вернула.

— В одной руке? — переспросила Делла Стрит. — А почему не вобеих?

— Потому что в этот момент она по женской привычкеприхорашивалась и выуживала что-то из сумочки.

У Деллы заблестели глаза.

— Уж не пудрила ли она нос?

— Да, вроде бы пудрила. А что?

— Тупица!

— В чем дело?

Она раскрыла сумочку, достала оттуда пудреницу, раскрыла ееи попросила:

— Подержите-ка фотографию.

Мейсон поднес к ней фотографию. Делла Стрит раскрылапудреницу.

— Поняли?

— Что я должен понять?.. Ох, черт побери!

— Вам следовало бы взять меня с собой, — с упрекомпроизнесла Делла Стрит. — В таких вопросах необходима женскаяизобретательность.

— Знаешь, я всего лишь адвокат, а вот Пол Дрейк — онсчитается детективом. Посмотрим, что он скажет.

В дверь постучали.