– Да, – кивнул Мотя, – мы не отстаем отпрогресса. Кстати, о компьютерах знали, когда ты еще на свет не появилась.Сидя, помнишь машину, которая полинститута занимала?

– Давайте обменяемся номерами, – остановила япоток воспоминаний. – Позвоните мне, и машина будет подана. Только учтите: вгороде пробки и у меня не Сивка-бурка, лучше вспомнить о звонке часа за два дофинального гонга.

Исидор поправил пиджак, сунул палец за узелгалстука и слегка его ослабил.

– Ладно, я готов записать номер.

Матвей тоже вытащил из кармана сотовый.

– Сделают же клавиатуру... – пожаловался он. –Мелкая, неудобная!

– Очки! – безжалостно напомнил Исидор. – Тыбез них слепой филин!

Клиника, куда поместили неизвестную мнеПелагею Андреевну, всем своим видом давала понять: она не муниципальное, ачастное, очень дорогое заведение.

Дверь открывалась автоматически, от порога крецепшен вела ковровая дорожка, а пол был из натурального мрамора. Кдевушке-блондинке, восседавшей за стойкой рецепшен и облаченной в кипенно-белыйхалат и шапочку, украшенную красным крестом, я шла под недобрыми взглядамиармии секьюрити.

– Я Марина, – нежно пропела красотка. – Чеммогу служить?

Я показала блондинке туго набитый пакет.

– В вашей больнице находится мама моейподруги. Приятельница заболела, попросила меня доставить Пелагее Андреевневсякие мелочи.

– Очень хорошо, – защебетала Марина, – у нассвободный график посещений, без ограничений, в десять вечера ворота запираются,но до этого еще далеко. У вас достаточно времени, чтобы выполнить обещание.Лифт за колонной, сейчас дам вам пропуск.

– Понимаете, я забыла номер палаты...

– Ничего, это поправимо, – утешила меняМарина, – все сведения о пациентах внесены в компьютер. Назовите фамилию, и ямоментально сообщу этаж и комнату.

– Я ее не знаю!

– Как же так? – удивилась Марина. – Только чтовы сказали, что хотите пройти к матери приятельницы. Вы не знаете фамилию вашейподруги?

– Она по мужу Соколова, – залихватски совралая, – а девичью не знаю.

Марина взяла шариковую ручку, повертела ее наманикюреннымипальчиками и посоветовала:

– Позвоните подружке!

– Катю увезли с аппендицитом, она сейчас наоперационном столе, – выдала я, не моргнув глазом.

Марина побарабанила ноготками по стойке.

– Сколько лет больной?

– Думаю, за шестьдесят. Ее зовут ПелагеяАндреевна. Имя не очень распространенное, может, по нему поищем? – подсказалая.

– Попытаемся, – обрадовалась Марина и взяла«мышку». – Вот, вам повезло: в данное время под нашим наблюдением находитсялишь одна Пелагея Андреевна – Суворова. Пятый этаж, палата восемнадцать.

– Компьютер – великая вещь! – воскликнула я.

– Согласна, – кивнула Марина.

– Но и опасная!

– Чем же?

– Врачебную тайну трудно сохранить. Любойчеловек может подойти к нему, потыкать в клавиатуру и выяснить всю информацию обольном.

– Ну что вы, вовсе нет, – засмеялась Марина.

– И тем не менее, – не успокаивалась я, – вы всекунду выяснили фамилию Пелагии Андреевны. Очевидно, так же быстро узнаете, отчего и чем ее лечат.

– Мне доступен лишь список пациентов и номераих палат, – покачала головой блондинка. – Еще могу сообщить вам температуруПелагеи Андреевны, а все остальное – у врача. У каждого доктора свой пароль, онодин имеет доступ к истории болезни.

– А бухгалтерия? – настаивала я на своем. – Свопросом оплаты как?

– Не вижу повода для беспокойства, – терпеливосказала Марина. – Расчеты в руках бухгалтера, к ним никому не подобраться.

– Кстати, – я сделала вид, что вдругвспомнила, – где у вас можно оплатить услуги?

– Второй этаж, – сообщила блондинка. Ипривычно добавила: – Лифты за колонной.

За дверью с табличкой «Отдел расчетафизических лиц» обнаружился маленький, похожий на мышь, дядечка. Увидев меня,он вежливо встал и, широким жестом указав на стул, произнес:

– Присаживайтесь. Меня зовут Сергей. Что увас? Договор или разовая услуга?

Я незаметно оглядела небольшой кабинет.Удивительно, как сюда втиснули огромной письменный стол, громоздкое офисноекресло и стул для посетителей. Впрочем, на остальное места не хватило, принтерсо сканером устроились на подоконнике. И, похоже, Сергей любит цветы – на краюстола стояла ваза с астрами. Вероятно, у него недавно был день рождения. Хотя,вообще-то, мужчинам принято подносить не букеты, а бутылки.

– Чем могу служить? – задал вопрос бухгалтер.И тут я с огромным изумлением увидела на нем... нарукавники. Такой раритет!

Ну вот скажите, почему некоторые оченьполезные вещи начисто исчезли из обихода? Например, калоши. Ведь как удобноходить в них по мокрым, грязным улицам! Резина сохраняет обувь, а придя вгости, вам не придется влезать в чужие, порой весьма неопрятные тапочки. Впервой половине двадцатого века калоши пользовались популярностью. Так куда ониподевались нынче? Кстати, сейчас их можно сделать разноцветными, с принтами. Нонет, модельеры начисто забыли про этот аксессуар. А валенки вернулись. Широкоразрекламированные, охотно надеваемые модницами «угги», дубленые сапожки наплоской подошве, – видоизмененный вариант русских катанок. Может, скоро мыувидим в магазинах и калоши: черные, с красной подкладкой. Я первая их куплю изабуду о промокающих ботиночках. А нарукавники? Сколько пиджаков и кофточек онисберегли!

Я опомнилась, отмела праздные мысли и сказалаСергею:

– В клинике находится мать моей приятельницы.Подругу вчера увезли с приступом аппендицита.

– Сочувствую, – вполне искренне отозвалсяСергей.

– Меня попросили узнать, нет ли проблем соплатой пребывания пожилой дамы. Подруга помнит, что вроде скоро вноситьплатеж, но из-за аппендицита она разволновалась и забыла дату.

– Договор у вас с собой? – спросил бухгалтер.

– Его следовало взять? – изобразила я идиотку.

– Ну конечно, – улыбнулся Сергей.

– А без него нельзя?