Видя, что это адекватные цивилизованные люди, Лайам уже не опасался раскрывать им подробности о существовании Кадолии. К тому же, с Лимериком, у Максимилиана теперь имелась техника, чтобы противостоять кому угодно. Да и как хранить тайну, когда в Рамель понаехали роботы-строители и столько людей.

Когда они с королем уединились к комнате для чаепитий, Лайам перешел к тому, что его больше всего интересовало:

— Итак, господин Фуртах, что вам известно о том, где мы находимся, и что случилось в мире, в котором мы жили до этого? Вы же не думаете, что человек создавался жить в каких-то здоровых пещерах под искусственным светом ненастоящих облаков?

— Определенно нет. Но, как ты, наверное, слышал, наши источники о прошлом довольно прерывисты. Ведь здесь творился хаос и убийства, государств не существовало, а древние города были разрушены. Мы ничего не знаем о деталях, книг предков у нас не осталось. Они писали не на бумаге, на своих устройствах, у нас их нет.

Лайам достал кристаллик из своего коммуникатора:

— Вы знаете, что это и есть книги древних?

Король с интересом взял в руки кристалл, повертел в сухих пальцах.

— Нет, мы не знали. Такие вещи находили, их часто используют как украшения.

— Это большая ошибка. В этих кусочках, похожих на стекло, содержаться все знания древнего мира. В Кадолии мы изучаем их, и на вашем месте я бы собирал эти кристаллы, потому что однажды, вы сможете их прочесть.

— Это… действительно интересно и впечатляет. У нас тоже есть успехи в науке, мы многое открываем заново.

— Я заметил. Но что вы знаете об истории мира?

Фуртах грустно улыбнулся:

— Все было плохо, а потом еще хуже. Города уничтожили друг друга.

Лайам предположил:

— Возможно, жизнь в стесненных условиях плохо влияла на людей, хотя пространства этой гиперполости огромны.

— Люди, бывает, портятся без всяких особых условий. Не те лидеры, не те нравы, и так, одно за другим, — развел руками мудрый король. Он видел многое.

— Понимаю, — кивнул Лайам.

— Были проблемы, нехватка ресурсов, износ техники.

— Да, изученные мной источники, указывали на это. Мне не удалось почитать книги в библиотеке Каппадо, и, возможно, даже к лучшему, что я получу эти сведения из первых рук, от человека мудрого, немолодого, и правящего этим городом три десятка лет.

— Умеешь ты лить сладкие речи, хорошая черта. Но я вижу, что тебе нужно одно — знания. Тайные знания.

— Именно.

— Чайку? — поинтересовался король, протянув серебряный чайничек к его чашке.

— Спасибо, но чайком меня поили довольно долго, теперь я хочу послушать истории.

— Что ж, с чего все началось, мы знаем не больше, чем твои разбойники из Вольных Земель. Жители поверхности создали бога-машину, он их уничтожил. Они спрятались от него под землю, но бога вроде бы убили.

— Он не бог, можете мне поверить, — улыбнулся Лайам.

— Возможно. Мы здесь, в Ланиране, не очень религиозны, но так пишут в некоторых старых текстах. Я понимаю, что это была какая-то машина. Разумный компьютер. Нам не известно, как это произошло, что случилось потом, как строился этот подземный мир и Великие Города. Наша летопись и история начинается с древних сказаний, легенд, и тех первых текстов, которые начали писаться, после темных веков забвения. Все что мы знаем, что города предков были велики и богаты, но стали ссориться, были ужасные войны, в результате которых некоторые города оказались уничтожены. Например, Меллотракс. Его тоже уже стали считать сказкой, но вот ты пришел, и рассказываешь, что был там и видел его.

— Довольно ясно, и вы могли бы получить кое-что оттуда.

— Возможно, меня это заинтересует.

— Думаю, мы договоримся.

— Что касается истории, — продолжил король, — Мир технологий плавно двигался к концу. Копились разногласия, начались войны, разрушались фабрики, кончались ресурсы, пока все не рухнуло. Началась война Конфедерации Семи Городов, сначала вроде бы с Меллотраксом, а потом уже между собой, то затухая, то снова начинаясь. Примерно девятьсот лет назад на Горнихолл упал потолок, и мы до сих пор не знаем, это следствие военного удара или какого-то катаклизма. После этого, начались совсем чудовищные войны. Казалось, все катится к неизбежному концу. Ланиран был уничтожен. Все, что ты видишь, построено сызнова, чуть ли не в чистом поле. Здесь все было стерто с лица земли всевозможными бомбами. Полагаю, в этих войнах победил Каппадо, потому что выжил только он, и там даже остались эти невероятные здания до неба.

— У вас тоже башни выше, чем можно ожидать, — заметил Лайам.

— Ах, мы просто всегда стремились подражать величию предков, и делали это бездумно. Но эти попытки строить так же высоко, научили нас строительству и, возможно тогда, были заложены первые базисы возрождения науки.

— Что было после войны Конфедерации между собой? — поинтересовался Лайам.

— Войны с применением страшного оружия, отгремели восемьсот-пятьсот лет назад, опустошив все, мир скатился к полному варварству. Здесь возникли всевозможные королевства, с диким укладом, бесконечные войны по расовым и религиозным признакам. Можешь себе представить расовые войны в нашем мире, где давно перемешаны люди с разным цветом кожи?

— Не очень.

— Но дикие общества найдут отличия, по которым разделиться. Если не цвет кожи, то занимаемая территория, особенности произношения слов и религия. Таков был наш мир. Низкая культура порождает раздор. Сейчас это успокоилось. Не без влияния Соколов, конечно.

— При них произошло возрождение культуры и науки? Они вам дали знания?

— Кто? Соколы? Конечно, нет! — фыркнул Фуртах. — Они не дают никаких знаний и техники, и тщательно охраняют свои секреты. Они гегемоны. Они лишь присутствуют, держат порядок, вот и вся их роль. Когда двести лет назад твои предки ушли из Центральной гиперполости, за последующий век падение достигло самого дна. Они почувствовали верно, когда стоит уйти. Королевства с остатками техники и цивилизации, превратились в племена, живущие в развалинах и лачугах из мусора на остатках Великих Городов, или близ них. Эти варварские общества воевали между собой иногда до полного истребления. Население нашей Центральной гиперполости стремительно сокращалось. Но через век абсолютного мрака разум стал возвращаться к людям. Последним остатком хоть какой-то цивилизации был Каппадо. Он пережил страшные гражданские войны, разделился на районы, отгороженные стенами, но выжил, люди не перебили друг друга полностью, а город не разрушили, и им было, где жить. Это позволило сохранить хоть какие-то знания и подобие нормальной жизни. Наши предки ушли оттуда, как более спокойные, желающие начать что-то новое. И пришли сюда, к месту, где, как они знали, стоял когда-то город. Здесь были россыпи пластиковой пыли, песчаника, и самое главное застывшие озера и глыбы плавленых металлов, они ушли сюда собирать это и продавать в Каппадо. Так образовалась деревня торговцев и металлургов. Она росла, богатела, потому что наши металлы и изделия из них оказались нужны всем вокруг. Сорос сейчас пытается идти по нашему пути, у них тоже залежи плавленых металлов и пластиков. После разрушительных войн на месте городов остаются такие вещи.