Неделя пролетела незаметно, я здорово загорела, но ненаписала ни строчки, хотя каждый день давала себе слово всерьез взяться заработу. В общем, обычное дело. «Время еще есть», — утешила я себя и,подмигнув Лельке, взяла ракетку.

Игра девчушке вскоре наскучила, но возвращаться на верандумне ужасно не хотелось, и я стала придумывать себе какое-нибудь сверхважноезанятие. Тут на крыльце появилась Вера и громко крикнула:

— Эй, подруги, сходите в магазин за хлебом!

— А за мороженым? — обрадовалась Лелька.

— И за мороженым.

— Пойдем? — подергала она меня за руку.

— Пойдем, — кивнула я, и мы отправились в магазин.

До деревни было с полкилометра. Мы шли друг за другом,Лелька впереди размахивала авоськой, а я наблюдала за жаворонком. Справаначинались колхозные поля, а слева ровной стеной замерли молоденькие ели.

— Тетя Тоня, у которой мы молоко берем, сказала, что впосадке много грибов.

— Где? — не поняла я.

— Да вот здесь, — ткнув пальцем влево, пояснилаЛелька и вдруг нахмурилась: — Машина стоит.

И в самом деле, в тенечке, съехав с песчаной дороги, стоялсеребристый «Део», судя по всему пустой. За грибами рановато, но человек могпросто решить прогуляться, и в том, что машина стоит здесь, не было ничегоудивительного. Лелька замерла, все еще хмурясь, и сказала:

— Я ее видела.

— Машину? — не поняла я. — Кто-нибудь издеревни…

— Нет, — перебила Лелька. — Я ее раньшевидела. — Девчонка стояла, переминаясь с ноги на ногу, и жалобно смотрелана меня.

— Таких машин сейчас много, — не понимая ееинтереса к залетной иномарке, заметила я.

— Я ее видела… во сне, — неизвестно чегоиспугавшись, пролепетала Лелька.

— Во сне? — переспросила я.

— Ага. Так папа сказал, что во сне…

Тут из-за деревьев с громким лаем выскочила собака, девчонкавскрикнула от неожиданности, я прижала ее к себе, а немецкая овчарка, обежавнас по кругу, разом потеряла к нам интерес. Через минуту появился пастух,кивнул в ответ на наше приветствие и обругал собаку.

— Испугалась? — спросила я Лельку.

— Не-а, я собак не боюсь, — гордо ответила она.

Через час мы пили чай на веранде. Лелька убежала играть сподружками, а мы все никак не могли встать и отправиться на речку. Ленивопереговаривались, обмахивались полотенцами и жаловались на жару. Наконец Верканачала собирать со стола.

— Работать будешь или на речку пойдешь? — спросилаона меня. Женька насторожилась, а я ответила обреченно:

— Какая работа в такую жарищу?

— Да уж… Топайте купаться, а я вымою посуду и вздремнунемного. Целый день как пыльным мешком из-за угла прибитая, голова болит, илень такая, что на свет божий смотреть не хочется.

Тут послышался шум проезжающей машины, и Верка все-такивзглянула на свет божий, а вслед за ней и я. За окном мелькнул тот самый «Део»,который мы заметили в посадке, и скрылся в направлении реки. В этом факте небыло ничего удивительного, в той стороне мост, а за мостом большое село, имашины здесь нет-нет да и проезжали, хотя в село вела асфальтированная дорогапрямо с шоссе, но Верка вдруг замерла с чашками в руках и нахмурилась, совсемкак ее дочка полтора часа назад.

— Ты чего? — спросила Женька, которой всегдабольше всех надо.

— Так, — неопределенно ответила Верка, провожаявзглядом «Део».

— Он в посадке стоял, — влезла я, хотя меня и неспрашивали, — когда мы за хлебом ходили…

— В Степанове полно дачников, — мудро рассудилаЖенька, и на этом мы бы, наверное, успокоились, но «Део» вновь появился подокнами. Проехал очень медленно, и на этот раз я смогла увидеть водителя. Зарулем сидел светловолосый парень лет двадцати пяти в ярко-желтой рубашке.

— Это точно он, — заявила Верка.

— Кто? — насторожилась Женька, с которой профессияжурналиста давно сыграла скверную шутку: она не могла не задавать дурацкиевопросы, а Верка у нас чемпион по дурацким ответам. Вот и сейчас онапорадовала:

— Этот парень.

— Ну и чего? — не унималась одна моя подружка, адругая опять ответила:

— Ничего. Просто… неспокойно что-то…

Разговор двух дурех. На него вообще не стоило бы обращатьвнимания, но вместо этого я нахмурилась и тоже полезла к Верке:

— А чего неспокойно? На какой предмет то есть?

— Я видела этого парня, — ответила она, — напрошлой неделе, в городе. В магазин пошла, а он следом… а потом во дворекрутился.

— Следил, что ли? — выпучила глаза Женька. Этамысль даже Верке показалась глупой. Она взглянула с сомнением и отмахнулась:

— Иди ты…

— А чего ж тогда? — Женька все еще таращила глазаи явно получала удовольствие от происходящего.

— Откуда мне знать? Ну… шел сзади, я его в витринеувидела, случайно. А потом он во дворе вертелся. И вот сегодня в деревне.

— Для совпадений слишком круто, — здраво рассудилая. — Если ты, конечно, ничего не путаешь и парень тот же…

— Может, и путаю. Он тогда без машины был…

— А вдруг он влюбился? — выдвинула потрясающуюидею Женька, у нее с юности наблюдалась повышенная склонность к романтическимбредням. — С первого взгляда? Увидел тебя и… — В этом месте Женька заметноскисла, так как подружка стояла как раз перед ней, и эта мысль даже Женьке непоказалась особо удачной. Не то чтобы наша Верка была какой-то уродиной, ничегоподобного. Верка зануда, и эта самая занудливость отчетливо проступала в ееоблике хорошей жены и заботливой матери, к тому же она старше нас с Женькой ипарню на «Део» годилась разве что в тетки. — А что? — кашлянув,спросила Женька, не желая сдаваться без боя. — Бывают такие случаи, —и посмотрела на меня, словно я собралась возражать.

— Идемте купаться, — внесла я разумноепредложение, и обе подруги разом кивнули. Верка тоже решила пойти с нами,несмотря на головную боль.