Любая, но не Элеонора. Моя хозяйка терпеть не может пустойболтовни и лежания на пляже, а путешествия для нее связаны с определеннымитрудностями, потому что Нора прикована к инвалидной коляске — у неепарализованы ноги. Правда, ее кресло суперсовременное, оно легко пролезает дажев самые узкие двери и умеет «шагать» по лестнице. Но все равно Нора достаточнобеспомощна, то, что не требует от здорового человека никаких усилий, допустим,поход в душ, для нее превращается в сложную процедуру. Дома при помощи хитрых приспособленийона способна обслужить себя сама, но в гостинице начнет испытывать затруднения.А менталитет Норы не позволяет ей робко просить о помощи. Моя хозяйка терпетьне может вызывать к себе чувство жалости. Впрочем, обычно она ведет себя так,что вам и в голову не придет испытывать к ней сострадание.

На беду, Элеонора обожает детективы, прочла всю классикужанра и теперь безутешна. Современные авторы ей совершенно не по душе, а ееобожаемый Рекс Стаут больше ничего не напишет. Но не в характере Норы долгоубиваться. Не так давно ей в голову пришла дикая мысль. Если читать теперьнечего, значит, следует самой заняться расследованиями. В первый раз хозяйкутолкнула на детективную стезю неприятная история, произошедшая с ее внучкойРитой. Ну а потом Нора увлеклась и помогла своей подруге, попавшей в жуткуюситуацию. Этих двух приключений хватило, чтобы Нора укрепилась во мнении: онатеперь сыщик Ниро Вульф, я — Арчи Гудвин, а наша домработница Ленка, ужаснаянедотепа, — повар Фриц. Не хватает только садовника. Помните, Ниро Вульфразводил орхидеи, Нора пока до этого не дошла. Правда, Ленка, прочитав настарости лет впервые книги Рекса Стаута, возомнила себя гениальной кулинаркой ивдохновенно ваяет несъедобные блюда. Рецепты домработница черпает у Стаута, причемобращается она с ними более чем вольно, ничтоже сумняшеся заменяя одниингредиенты другими. Все-таки в Москве, даже такой изобильной, как сегодня,затруднительно достать «седло антилопы». Но Ленку подобной ерундой не смутить.Вместо антилопы она возьмет свинину, голубя заменит курицей, диковинныеприправы — перцем — и пожалуйте к столу. Результат, как правило, оказываетсячудовищным. Мы с Норой мигом выбрасываем содержимое тарелок в окно и, чтобы необидеть Ленку, расхваливаем яства, чем стимулируем глупышку на новые кулинарныеподвиги. Следовало бы, набравшись окаянства, заявить: «Лена, ты лучше выметипыль из углов и хорошенько вымой полы. Оставь в покое кастрюли, ими займетсякухарка!»

Но Нора не может сказать Ленке эту фразу. Почему, я тутобъяснять не стану, рассказывал уже один раз сию историю и повторяться нежелаю. Я же, к сожалению, не способен оскорбить женщину, чем беззастенчивопользуются все, кому не лень, от моей матушки до любовниц. Поэтому мне пришлосьосваивать такие точки питания, как «Ростикс», пицца «Сбарро» и «Елки-палки». До«Макдоналдса» я все-таки не опустился, хотя лапша быстрого приготовления сталаказаться мне вполне приемлемым ужином, я даже научился в ней разбираться. Та,что «со вкусом говядины», — редкостная мерзость, зато грибной вариантвполне ничего. Интересно, какой предпочитает Нора? Пару раз, услыхав, как явхожу в кабинет, она быстро прятала в стол знакомые белые лоточки.

Но одно дело помогать приятельницам выпутываться изнеприятных историй, а другое — давать объявление в газету. И потом, я несобираюсь вновь носиться по улицам и копаться в чужом грязном белье, крометого, на занятия частным сыском требуется лицензия.

Все эти соображения вихрем пронеслись в моей голове, носказать я ничего не успел, потому что в холле повеяло ароматом «Миракль»,духов, которые обожает Нора, а следом за облаком парфюма в гостиную вкатилась ихозяйка, как всегда, безукоризненно причесанная, намакияженная, одетая и прибриллиантовых серьгах, в общем, типичный российский инвалид.

— Вас хотят убить? — резким голосом спросилаона. — Очень хорошо! Ступайте за мной.

Гостья посеменила за инвалидной коляской, я двинулся следом.«Вас хотят убить? Очень хорошо…» Не хочу показаться занудой, но люди никогда невслушиваются в то, что говорят. Когда я заканчивал школу, наша директрисаотличилась на выпускном вечере. Влезла на сцену, где стояла шеренга девочек вбелых платьях и мальчиков, впервые надевших костюмы, схватила микрофон ипроорала:

— Сегодня у нас радостный день. Провожаемдесятиклассников в последний путь.

Естественно, мы захихикали. Директриса, между прочим,преподавала русский язык и литературу и сообразила, что несет нечто несуразное.Она решила исправить положение:

— Извините, я оговорилась. Итак, сегодня счастливыйдень, наши дети выходят на большую дорогу!

Сами понимаете, что торжественная часть провалилась, отсмеха рыдали все: и школьники, и родители, и учителя.

Покачивая головой, я вошел в кабинет и сел за маленькийстолик.

— Слушаю, — отрывисто сказала Нора, —рассказывайте все в деталях.

Девушка кивнула:

— Меня зовут Алена Шергина, я работаю в туристическомбюро «Злата», отправляю людей в самые разные страны, сама иногда езжу. Хорошаяслужба, приятное начальство.

Я слушал ее нежный, мелодичный голосок и любовался лицом.Фарфорово-белая кожа, огромные голубые глаза, изящный носик, пухлые губки.Молода и очень хороша собой, в особенности притягивали взгляд волосы,темно-каштановая копна блестящих перепутанных кудрей. Создавалось впечатление,что она забыла причесаться, но, я думаю, романтический беспорядок стоил ейнемалых денег в дорогом салоне.

Я перевел взгляд на ее руки. Сразу видно, что Алена ничеготяжелей шариковой ручки не поднимает. Да и затруднительно тоненькими пальчикамис такими длинными, покрытыми нежно-розовым лаком коготками драить полы иличистить краны.

Неожиданно Алена подняла правую руку и откинула со лбапрядь. Рукав свитера задрался, обнажилось запястье. Я вздрогнул. На внутреннейстороне руки виднелся отвратительный толстый шрам, вернее, коллоидный рубецрозово-серого цвета, возвышавшийся над кожей.

Алена мигом перехватила мой взгляд, одернула рукав ипродолжила рассказ.

В деньгах она не нуждается. Живет одна, в квартире,доставшейся от отца, известного художника советской поры. К сожалению, БорисШергин умер, а матери Алена лишилась еще в младенчестве — та попала под машину,когда дочери исполнилось всего несколько месяцев. Девочку воспитывали няньки.Сейчас семьи у нее нет, поэтому Алена пока живет в свое удовольствие. Зиму иосень проводит в городе, весну и лето на даче. Загородный особняк тоже построилпапа. Так что до последнего времени Алена существовала без всяких хлопот изабот, но примерно месяц тому назад начались непонятные странности.