– Что вы! – возмутился адмирал. – Это было бы неразумно.Корабль построен из металла, пластика, биокерамики... все как положено.

– И в чем проблема? – с трудом отрывая взгляд от экрана,спросил Алекс.

– Он не хочет воевать, – тихо признался адмирал.

Алекс взмахнул руками:

– Великолепно! Я понял, адмирал! Халфлинги поставили на корабльслишком совершенный компьютер! И тот, обретя личность, осознал все ужасы войныи отказался убивать! Так?

– Ничего подобного, – пробурчал адмирал. – Компьютер создандля боевого корабля. Хороший искусственный интеллект... псевдоинтеллект,точнее. Моральных категорий у него нет и быть не может. Он... он просто слишкомвысокого мнения о себе. Корабль согласен стать в строй, если человек докажетсвое право командовать... окажется достойным.

Алекс внимательно посмотрел на адмирала. Тот отвел глаза.

– Ага, – сказал Алекс. – Понял. Как это выглядит напрактике?

– На практике... – Адмирал вздохнул. – Прибыла команда,заступила на вахты. Пилоты отдали приказ на начало движения. Тогда корабльсообщил, что не считает данный экипаж достойным себя, и предложил «проверку вбоевой обстановке».

– Вы, конечно, отказались, – вкрадчиво произнес Алекс. –Гедония – мирная планета.

Адмирал молчал.

– В какую войну вы ввязались? – спросил Алекс.

– Конфликт Арборо – Дзейч.

– На чьей стороне?

– Арборо, разумеется! – возмутился адмирал.

– А вы тогда уже знали, что Дзейч в альянсе с СоюзомИзмененных?

Адмирал откашлялся:

– Ну... ходили определенные слухи...

– Вы отправили свой корабль... самый мощный корабль вгалактике... против самой агрессивной империи человеческого космоса! – Алексприсвистнул. – Поздравляю! Так флот Дзейча уничтожен вами?

– Формально «Серебряная Роза» еще не вошла в наш флот...

– Да?

– Корабль заявил, что действия экипажа были слишкомнеумелыми, что они привели к неоправданному риску и снижению боевойэффективности... в общем, он отказался встать в строй.

– Но перед этим уничтожил флот Дзейча. Через пару недель квам прилетят все корабли Измененных, – сказал Алекс. – Поздравляю. А вашединственный серьезный корабль отказывается воевать.

– Он готов сотрудничать с новым экипажем... если тот докажетсвою состоятельность.

– И этим экипажем должны стать мы. – Алекс кивнул. –Понимаю.

– Вы – «Укротители». Лучшая в галактике команда поперепрограммированию боевых кораблей.

– Мы это называем – по перевоспитанию, – сказал Алекс. –Человеческий компьютер мы бы могли перепрограммировать. Компьютер Чужих –никогда. Адмирал, что у вас произошло с халфлингами? Они не могли всучить вамнебоеспособный корабль!

– Он боеспособен... просто слишком высокого мнения о себе...

– Адмирал!

– Цена была очень высока, – пробормотал адмирал. – Мыторговались...

Алекс вздохнул:

– Даже дети знают – с халфлингами не торгуются! Никогда!Если торгуешься – ты их оскорбляешь, недооцениваешь их труд и мастерство!Значит – они считают себя вправе обмануть покупателя!

– Мы очень хорошо составили договор, – сказал адмирал. – Тамбыли учтены все возможные ловушки. Халфлинги всегда соблюдают букву договора...

– Поэтому они придумали новую ловушку. Установили кораблюзавышенные требования к экипажу. И сейчас довольно потирают лапки.

Адмирал побагровел:

– Я понимаю, что мы совершили ошибку! Не надо меняпопрекать, господин Романов: я был против вмешательства в конфликт с Дзейч!

– Если бы все адмиралы галактики были столь миролюбивы,жизнь стала бы куда спокойнее, – сказал Алекс. Он мог позволить себе иронию – угедонийского адмирала не было выхода.

– Вы беретесь или нет? – спросил адмирал. И протянул черезстол чек – старомодный бумажный чек с семизначной суммой. Пять миллионов. Помиллиону на каждого члена команды.

– Добавьте нуль, – сказал Алекс.

– Только спереди, – мгновенно отреагировал адмирал. – Да, унас нет выхода. Но сумма слишком...

– У вас действительно нет выхода. Торгуясь с халфлингами, высэкономили миллионов двадцать-тридцать, верно?

– Почти сорок, – сказал адмирал, и почему-то Алекс емуповерил.

– Ну так теперь заплатите пятьдесят. И считайте, что вамповезло.

Адмирал покачал головой:

– Вы не понимаете. Я заплатил бы вам пятьдесят. Я заплатилбы и сто. Но в правительстве сидят идиоты – великие поэты, гениальные писатели,прославленные живописцы. Им нужны миллионы на памятники из мазианскогохрусталя, на эмоционально чувствительные краски для академии живописцев, наиздание книг из настоящей бумаги в кожаных переплетах...

– Сколько вы можете дать? – спросил Алекс.

– Пятнадцать. Мне разрешили торговаться до этой суммы.

– Нарисуйте единицу спереди, – сказал Алекс. – Я вам верю.

Когда чек вернулся к нему, Алекс аккуратно сложил листок,спрятал в карман и предупредил:

– Деньги мы снимем прямо сейчас и переведем в нейтральныйбанк. Если корабль не удастся ввести в строй, мы вернем половину суммы. Всенакладные расходы – тоже за ваш счет.

– Какая гарантия, что вы вообще станете пытаться? – спросиладмирал. – Семь с половиной миллионов просто так...

– Никаких гарантий. Кроме нашей репутации.

Ему было около пятидесяти – совсем немного по меркамдвадцать третьего века. За плечами была работа мастер-пилотом, потом – оченьстранная история, в которой участвовали инопланетные принцессы и тайные агенты,а в результате галактику едва не охватила война.

Теперь у него была лучшая в человеческом космосе команда поработе с плохо воспитанными кораблями. Интересный, доходный, но весьма опасныйбизнес.

Алекс вошел в свой номер – по меркам Гедонии предельноаскетичный, на его личный вкус – слишком сибаритский и помпезный. Специалист поразмещению в отеле – под этой должностью скрывалась странная смесь дизайнера,психолога и культуролога – выбрал для Алекса номер в стиле «текучей воды». Напрактике это означало прозрачный пол, под которым скользили крошечныесветящиеся рыбки, стены из медленной воды, лениво вытекающей из потолочныхщелей, прозрачную мебель, изнутри декорированную светло-зелеными ибледно-розовыми цветами. Алекс не стал спорить по той простой причине, чтозадерживаться на планете они не собирались.