Алекс выпрямился. Калейдоскоп образов пронесся перед глазамии остановился на черном космосе и двух застывших кораблях.

– Изящная стыковка, – прошептал алый шар.

Никто не знал, что видит и испытывает пилот, совершая те илииные маневры в пространстве. Стыковка могла стать соитием, мигом оглушительногооргазма, могла превратиться в кровавую схватку, а могла быть всего лишьмеханическим прикосновением двух механизмов.

Но хороший пилот не считает свой корабль всего лишьмеханизмом.

Выскальзывая из пилотажного пространства, отдавая команды наостановку двигателей и переходе на режим швартовки, Алекс еще успелпочувствовать отголосок эмоций своего корабля. Тоска и ревность. Жалобная обидасобаки, чей хозяин ласкает чужого пса.

Космические корабли никогда не снабжали полноценнымискусственным интеллектом. Слишком много трагедий случилось из-за кораблей,по-настоящему любивших своих пилотов и свой экипаж. Слишком много возникалолюбовных треугольников и четырехугольников, слишком много безумной ревности,ссор, обид, скандалов и истерик. Все это было бы очень смешно, если бы неприводило к смерти – к пилотам, палящим друг в друга из табельных пистолетов, ккораблям, ныряющим в фотосферу звезды из-за неразделенной любви.

Но даже тот урезанный искусственный интеллект, которымобладало «Зеркало-2», был способен любить и страдать. Говоря откровенно, разум,не способный любить и страдать, разумом не является.

«Жди, я вернусь», – прошептал Алекс своему кораблю. Ииспытал мучительную боль человека, целующего некогда любимую жену передвстречей с любовницей.

Ко всем проблемам, стоящим перед ними, добавилась еще одна.Он полюбил «Серебряную Розу». Полюбил так, как способен полюбить корабль толькопилот.

Алекс открыл глаза. Посмотрел на информационные экраны –дань традиции, никто не пилотирует корабли, глядя на приборы и нажимая кнопки.

Корабли были надежно состыкованы. «Зеркало» переходило вшвартовочный режим.

– Приехали, – сказал Алекс самому себе. В рубке он был один– и до сих пор не мог к этому привыкнуть. Новые технологии позволили кораблямлетать без навигаторов и вторых пилотов. Даже энергетики, контролирующиеглюоновые реакторы, уже лет десять как стали не нужны. Списывались ипереоборудовались корабли – и уходили на пенсию навигаторы-спец иэнергетики-спец, не имевшие дополнительных специализаций. Немногие счастливчикиеще работали, доживая свой век на старых кораблях бедных окраинных миров.Большинство же тихо спивалось либо жило в иллюзорных виртуальных мирах своейюности.

Пилотам повезло больше. Должность пилота сохранилась. Покасохранилась.

Алекс отключил фиксаторы кресла и вышел в коридор, ведущий кшлюзу. Там уже ждали Вероника и Демьян. Через минуту подошли Хасан и Трейси.

– Как она тебе, Алекс? – спросила Вероника. Алекс не сталотводить взгляд. Психолога-спец не обманешь. Даже травмированную.

– Кажется, я влюбился, – сказал он.

Вероника покачала головой:

– Ты вроде как давно переборол это...

– Переборол, – кивнул Алекс. – И зарекся влюбляться вмашины. Но она... слишком хороша.

Демьян шумно вздохнул. Психологические проблемы пилотоввсегда смущали бойца. Его собственные эмоции были изменены минимально: всеголишь безжалостность к врагу и любовь к оружию. Но оружие не может полюбить вответ.

– Это, – Демьян кивнул на шлюз, – работа. Всего лишь работа.А корабль у тебя один – и на всю жизнь. Это как девочки в порту – и верная женадома.

Для бойца-спец реплика была очень красочной.

– Я понимаю, Демьян, – мягко сказал Алекс. – Пойдемзнакомиться с девочкой... Да! Надеюсь, никого не надо предупреждать, что всенаши разговоры на корабле фиксируются центральным компьютером? Серьезныеобсуждения – только на борту «Зеркала» или в капитанской каюте.

– Длительность вылазки? – спросила Вероника.

– Два-три часа. Нет, черт возьми! По обстановке. Сигнал квозвращению – фраза «Я не нанимался вкалывать без обеда». Сигнал подает любой,считающий, что есть тема для приватного разговора.

– Что нам еда... – тихо сказал Трейси. – Знаем ли мы, чтоедим на самом деле, когда вкушаем диковинные яства?

Хасан фыркнул, но промолчал.

– Пошли, – пресекая назревающую ссору, сказал Алекс. –Корабль, открыть шлюз!

Люк открылся, и они вышли в ангар «Серебряной Розы».

Корабли – как люди. Кого-то запоминаешь на раз, не важнодаже – с хорошей или плохой стороны. Кто-то сразу сотрется в памяти, станетодним из тысяч увиденных и забытых лиц. На самом-то деле стоит познакомиться слюбым человеком (или кораблем) чуть поближе – и ты убедишься, что он уникален.

Но первое впечатление удается произвести не всем.Стандартные шлюзы, стандартные лифты, стандартные форсунки системыпожаротушения – идешь по новому кораблю, и будто провел в нем полжизни. Порой,особенно на пассажирских лайнерах или личных яхтах, эту типовую начинку скрываетроскошная мишура – паркетные полы из настоящего дерева, резные панно на стенах,необычно оформленные интерфейсы, причудливые хрустальные люстры – все то, чтоуспокаивает пассажиров, создавая иллюзию обычного планетарного отеля, и страшнонервирует пилотов. Даже пропитанное негорючими растворами дерево имеетобыкновение гореть, нетипичный интерфейс самого обычного переговорника можетпривести к фатальной ошибке, ну а что касается хрустальных люстр – только идиотможет обрадоваться наличию на космическом корабле чего-то бьющегося.

В «Серебряной Розе» не было ничего стандартного. Не было иненужной помпезной роскоши. Все отличия были на том уровне, который отличаеткостюм, сшитый на фабрике, от костюма, изготовленного портным по мерке Вроде бывсе привычно и на своем месте – но нигде не жмет, не висит и не раздражаетглаз.

Алекс с удовольствием отметил рубчатую насечку на полу –можно было пользоваться ботинками без включенных геккорингов, не опасаясьпоскользнуться. Но только через несколько секунд он понял, что насечка непросто функциональна, но и складывается в затейливый узор, покрывающий весь полшлюзового отсека. Потом его взгляд скользнул по осветительным панелям – вродебы расположенным хаотично и горящим не слишком ярко, но при этом создающим ровноеприятное освещение, не оставляющим ни одного темного уголка. Интерфейспереговорного устройства был аскетичен и понятен с первого взгляда, шкафчики сбоевыми скафандрами запирались простым, но надежным механическим замкомАрхаика? Только на взгляд человека, никогда не умиравшего от удушья вобесточенном шлюзе в двух шагах от запертого скафандра.

Все очень просто, надежно, удобно и красиво.