— Не бойся, я с тобой.

— Да, Мрак, — прошептал Олег.

— Ты здесь… а это уже надежно.

От ладони друга в замороженное страхом тело пошло оживляющеетепло. Стянутые в комок нервы начали робко подрагивать. За последнее времяпочти превратились в камень, но сейчас там задергалось, оживая.

— Я здесь, — сказал Мрак настойчиво.

— Помнишь, мы трое вышли из Леса?

— Помню. Тогда другое…

— Да? А для меня и тогда было… гм… когда вышли в Степь,то… до сих пор помню! Мы ж решили тогда, что уже Край Света. Как же, Лескончился! Деревьев нету. Дальше — пустота. Как мы трусили сделать шажок дальше…в эту пустоту!… С каким трудом в наших черепушках уложилось, что та жуть,которая началась за Лесом, вовсе не конец Вселенной… а всего лишь Степь. И втой Степи тоже человеки. Да еще такие тупые придурки, никак не верили, что вЛесу можно жить… И что даже живут!

Олег сказал вяло:

— Да помню, помню. И Степь, и Пески, и Горы… Но сейчася в самом деле увидел весь мир таким, какой он есть на самом деле!

Мрак встал, как-то противно сидеть вот так, будто у постелисмертельно больного, подошел к окну. Рука с такой злостью дернула грязнуюзанавеску, что веревочка лопнула, тряпка упала на пол. В комнату полился серыйсвет сумрачного дождливого дня.

Он обернулся, не зная, что сказать и возразить, это жеволхв, с ним не потягаешься в мудрствованиях, в раздражении посмотрел посторонам, что бы сломать или разбить, не нашел, хлопнул себя ладонью по лбу:

— А ты уверен?

— В чем?

— Что ты в самом деле, — сказал он медленно, словатянулись, словно жила из задней ноги тура для будущей тетивы, — что всамом деле… увидел… настоящую картину?

Олег буркнул, не особенно вслушиваясь в его слова:

— Конечно.

Мрак остался у окна, свет падал сзади, оставив лицо в тени.Черные волосы вспыхнули жутковатым ореолом. И еще на темном лице блеснулиглаза.

— Размечтался, настоящую… Птоломей тоже…

— помнишь того мужика?…

— чуть не рухнулся, когда увидел ту жуть, что сам же исоздал. Ну, когда из плоской Земли сделал круглую, а затем и вовсе слепил изнее шар. Ни тебе привычных трех слонов, ни черепахи… Жуть! Как же люди вверхногами на той стороне ходят и не падают?… По-моему, он тогда не то в отшельникиушел, не то все же кукукнулся… Ходил по дорогам, пел, рассказывал свои видения…Он все время ангелов зрел, помнишь? А народ тем временем с этой жутью свыкся. Аеще через сто или тыщу лет, не помню, еще страшнее штуку придумал Коперник…

Олег смотрел на него пустыми мертвыми глазами. Голос былсерый, подернутый пылью:

— Что Коперник… Увидел бы то, что увидел я…

— Неправда, — отрезал Мрак хладнокровно.

— Мрак, ты все такой же тупой…

— А мне плевать, — отрезал Мрак.

— То, что ты видишь, — брехня на постном масле.Конечно, она ближе к правде, чем та, коперниковская, но ты не увидел настоящейправды! Та намного страшнее. Вот от той ты в самом деле пошел бы танцевать подорогам, ушел бы в зеленые или рама-кришны… А эта, что ты увидел, так…пустячок.

Вроде насморка. Или легкой чесотки.

Олег не слушал, так это казалось со стороны. Мрак с грохотомотшвырнул с дороги стул, тот зачем-то сунулся под ноги, пошел вышагивать отстены до стены. Острые уши подрагивали, сдавленное дыхание Олега меняется, да изапах чуть-чуть изменился…

— Бред, — проговорил Олег хрипло.

— Просто бред.

— Бред у тебя, — возразил Мрак.

— Олег, я не знаю, что за ужас ты увидел… Не смотри наменя так! Я не знаю, что ты видишь: месиво толкущихся электронов в пустоте иличто-то еще, но это я — Мрак! Твой друг, мы с тобой шли через Лес, через Степь,громили дивные народы… Олег, весь мир — придумка. Мы все видим не то, что насамом деле. И мы знаем, что видим не то. Добровольно соглашаемся видеть не то.Сами жаждем видеть не то!… Ну скажи, кто видит, что Земля вертится вокругСолнца? Да еще с такой бешеной скоростью? Прямо мельтешит! Все предпочитаютвидеть, что Земля неподвижная, стоит в центре мира! Это, мол, мелкое Солнценеспешно встает на востоке и двигается по дуге на запад… Да не смотри на менятак! Это я, Мрак, с которым мы с тобой в Лесу гуся ели, помнишь? Помнишь ещезапах, хрустящую корочку, сладкий жир, что потек по пальцам, а ты жаднослизывал, чтобы ни одна капля не упала на землю?

Олег повернулся вниз лицом. Мрак видел только затылок,волосы отросли, как у попа или рок-музыканта. Уткнувшись в подушку, Олегпроговорил глухо:

— Что ты про какого-то гуся?… Нет никаких гусей. И небыло. Так, сгустки силовых полей…

— Олег, — сказал Мрак авторитетно, — весь мир— иллюзия. Это я тебе говорю, как вроде бы маг. Или приятель мага. Мир —иллюзия, которую мы видим добровольно, а настоящую картину стараемся не зреть…Давно в мир вошли такие понятия… ты уж постарался! — как наука, техника,но люди все еще, как и тысячи лет тому, хотят свой мир ведьм, оборотней,привидений, полтергейста, бермудских треугольников, пришельцев! Косяками прут кзнахарям, минуя врачей, верят в привороты, заговоры, шаманов, некие тайныесилы, хотя теперь все это сменила наука, врачи… Да ты почитай газеты! Особенногде объявления об услугах. Мы ведь тоже с тобой стараемся многие вещи невидеть! Нет, не так: предпочитаем видеть их в тех личинах, которые нам…выносимее. Нет такого слова? Тогда — комфортнее, если это слово может бытьантитезой невыносимого.

— Ну, вот и я так… Куда ты закинул бутылку?… Куда ты… Яж не могу сейчас…

— Ты знаешь, — сказал Мрак настойчиво, —каким мир представляется этим людям, что живут вокруг нас. Мы видели, как в ихпредставлении тот прошлый мир менялся в зависимости от вер, обычаев, даже моды.Вон даже такое Простое понятие, как татаро-монгольское иго, что многиепоколения проходили в школах, в нынешнем уже вызывает споры: в самом ли делетриста лет, было ли вообще, были ли татаро-монголы вовсе, а не была эта ЗолотаяОрда просто неким русским княжеством?

Олег хмыкнул, Мрак ощутил, что задел некую струнку, онслышал о похождениях Олега в ту эпоху, волхв как раз не то вышел из очереднойспячки, не то вернулся из дальних странствий, сил нерастраченных много, дурьтоже накопилась, надо бы как-то расспросить на досуге…

— Прими мир таким, какой он есть, — сказал он сжаром.

— Нет, это не смогу даже я, но все-таки не заглядывайслишком далеко. И не видь… все что видится! Я тоже знаю, что теперь мы летимсквозь мертвый и холодный космос на крохотном глиняном шарике со скоростьюпули, что температура вокруг — минус 273 по Цельсию, что все это когда-торухнет… но я загнал это видение в самый дальний угол и даже дверь не запер, оносамо страшится высунуть нос! И вот я сыт, пьян, доволен, не сжимаюсь в ужасе.Мир надо двигать по шажкам, Олег!… И самим двигаться, как улитки.