– Ладно, псина, поехали спать.

Меня ждал сюрприз: подъезжая к дому, я увидела, что вгостиной горит свет.

– У нас гости, – сообщила я Сашке, теряясь вдогадках, кого принесло в такую пору? Ключи от моего жилья есть у Деда и уРитки, еще парочке моих знакомых ключи вовсе ни к чему. Кто бы это ни был,сейчас я отнюдь не расположена его видеть; Но моим желанием, как всегда, непоинтересовались.

Я въехала в гараж, который был тут же, в подвале, распахнуладверцу машины, Сашка вперевалку побрел в холл, пользуясь тем, что дверь в холля оставила открытой. Выключив свет, я последовала за ним.

Холл был погружен в полумрак, узкая полоска светлапробивалась из гостиной. В кресле возле камина сидел Дед и читал книгу. Услышавнас, он снял очки, которыми с некоторых пор вынужден был пользоваться, и бросилкнигу на журнальный столик. Я с радостью убедилась, что это Трудовой кодекс. Незнаю, что бы я пережила, обнаружив Деда с романом в руках. Мое убеждение, чтомир незыблем, наверняка бы пошатнулось, а я по натуре консервативна и не люблюперемен.

К счастью, Дед их тоже не жалует.

– Как дела? – спросил он, приглядываясь ко мне.

– Нормально, – ответила я, подошла и поцеловалаего, как любящая дочь, раз уж ему пришла охота последнее время быть мне отцомродным.

Отношения у нас непростые, я бы даже классифицировала их какчертовски запутанные. Дед – вдовец, еще несколько месяцев назад у него былостолько любовниц, что он их всех по именам не помнил, хотя на память нежаловался. Я сбивалась где-то на втором десятке, втайне гордясь, что Дед у настакой молодчина, несмотря на возраст. Но он вдруг кинулся в иную крайность: всеего подруги внезапно испарились, хозяйством ведала почтенная дама, которая быластарше Деда на пару лет, а он по вечерам зачастил ко мне. Но никаких попытоквозобновить наши отношения не предпринимал, я имею в виду любовные отношения.Было .время, когда я не мыслила своей жизни без него, а тетерь только досадливокривилась, в основном потому, что ни минуты не верила, что он способен видетьво мне дочь своего друга, которая и ему почти что дочь, даже не почти что, разу него своих детей нет. Я не бед основания подозревала его в том, что он вочередной раз пудрит мне мозги.

Дед уже несколько раз затевал разговор, что жить нам следуетвместе, под одним кровом, так сказать.

Пассаж о том, что он будет с радостью держать на коленяхмоих детей от чужого «дяди», довел меня до слез умиления. Правда я нисколько несомневалась: стоит «дяде» появиться – и моему «папуле» это вряд ли понравится.Когда я начинала размышлять обо всем этом, становилось так тошно, хоть волкомвой, так что в конце концов я решила не забивать себе голову.

Дед взял меня за руку, притянул к себе и сказал:

– Хорошо выглядишь.

– Спасибо.

– Я привез пирожных, какие ты любишь. Выпьешь чаю илиты где-то поужинала?

«Нет бы прямо спросил: где меня черти носят?»

– Чаю выпью с удовольствием, – заверила я его и побрелана кухню. Через минуту там появился Дед.

Я взглянула на часы, вряд ли в такое время он поедет домой,машину отпустил, выходит, у меня останется.

Останется и останется, утром сварю ему кофе. – Тыпочему не позвонил? – все-таки спросила я. Дед в конторе появляется ровнов девять, так что не мешало бы ему хорошо выспаться.

– Не хотел нарушать твои планы, – пожал онплечами, отводя взгляд.

– Да не было у меня никаких планов, – Отмахнуласья, по неведомой причине начиная чувствовать себя виноватой. Можно было бы этими ограничиться, но Дед настороженно косился, точно не веря, и я продолжила:

– Возила Ритку на дачу. Ее благоверный опять запил,впрочем, это тебе должно быть известно. – Он никак не отреагировал. Риткабыла его секретаршей, которую он заслуженно высоко ценил, а ее супруг числилсякем-то в администрации. Вряд ли Дед знал кем.

Благоверный боялся Деда пуще смерти и показаться на глаза несмел. – Вернулись поздно, поужинали в ресторане, я отвезла ее домой инемного покаталась по городу. – Все так и было, с Риткой мы засиделись вресторане, ей требовалось выговориться, а я никуда не спешила. Тут янепроизвольно поморщилась, выходило, что я вроде бы оправдываюсь. С какойстати, скажите на милость, раз налицо обоюдные родственные чувства?

Дед покивал с умным видом, и мы стали пить чай.

Я все-таки здорово на него злилась, в основном потому, чтопродолжала чувствовать себя виноватой. Как бы между прочим я взглянула на часы.

– Время позднее, – тут же отреагировал Дед, –вызову такси...

– Брось, оставайся у меня, – предложила я не бездосады. Он кивнул, точно этого и ждал. Не успеешь оглянуться, как он и в самомделе здесь поселится. Я отодвинула чашку и поднялась. – Постелю тебе навтором этаже. – Он опять кивнул, уходя от моего взгляда. Я поднялась навторой этаж, где у меня две спальни, моя и гостевая, прихватив с собой Сашку.Застелив постель Деду, ушла к себе. Я слышала, как он включил воду в ванной,потом прошел в комнату напротив.

– Спокойной ночи, – сказал мой старший друг.

Я сделала вид, что не слышу, завела будильник и легла,уставясь в потолок и размышляя, чему следует приписать такое поведение Деда.Догадки мои ломаного гроша не стоили, скорее всего человеку просто неуютно всвоей огромной квартире, вот он и явился в мою огромную квартиру, раз уж мы сним близкие люди (то, что когда-то он заменял мне отца, последние несколькомесяцев он вспоминает слишком часто). Я размышляла об этом, пока наконец неуснула. Глаза открыла раньше, чем прозвенел будильник, и пошла готовитьзавтрак.

Сашка устроился перед телевизором, а я сняла с плиты кофе,когда в кухне появился Дед. Он запечатлел на моем лбу очередной отеческийпоцелуй и сказал комплимент. На этот раз я поверила. Безделье, конечно,действовало мне на нервы, но благотворно сказывалось на моей внешности. Месяцназад я бросила курить, это было единственным событием за последнее время,заслуживающим упоминания. Курить, кстати, я бросила не из-за любви к здоровомуобразу жизни, просто хотела, чтобы хоть что-то произошло. Так и вышло у меня:улучшился цвет лица, по крайней мере мой косметолог на этом настаивает.

– Спасибо, – вяло отозвалась я на его добрыеслова.