Эвотмонта. Это небольшая помощь, но, увидев как бедно живут ваши люди, я вспомнила то время когда сама жила также. Я знаю что такое голод и хочу чтобы эти добрые люди забыли о нем.

— Тот, кто заботится о людях Эвотмонта, может всегда рассчитывать на защиту эвотов. — Ответил один из великанов.

— Твоя доброта тронула наши каменные сердца, Эви Визден, — сказал самый крупный великан, — отныне Кавенпол будет всегда под нашей защитой.

— Спасибо! Спасибо вам каменные братья! Еще совсем недавно я летела к вам, не зная смогу ли убедить вас спасти Кавенпол, а теперь я нашла верных друзей и защитников моей земли!

— Я слышу радость в твоих речах, — ответил эвот, в чьих руках сидела Астея, — но я также слышу и грусть, что тебя гложет, Эви Визден?

— Это все король, — поколебавшись, но понимая что не стоит скрывать от эвотов правду, ответила Астея, — он не верит, что я могла уговорить вас защитить Кавенпол.

— А может этот глупец считает что эвотов и вовсе не существует? — спросил самый крупный эвот.

— Давненько эвоты не ходили по миру, — подхватил другой.

— Я не думаю, что король… — быстро сказала Астея, но ее перебили.

— А что? Эви Визден, — Самый низкий эвот приблизил Астею к себе, — прогуляемся вдвоем до дворца? Покажемся королю!

По скалам разнесся гулкий смех каменных исполинов. Не успела Астея опомниться как великан посадил ее себе на плечо и двинулся в сторону Ланкеспола. Девушка обернулась к остальным эвотам, но те уже входили в скалы и исчезали из виду.

— Мой каменный брат, — осторожно начала Астея, — не поспешно ли мы решили нагрянуть во дворец?

— Я понимаю о чем ты думаешь, Эви Визден, в тебе говорит страх за людей, которые увидят меня и попрячутся от ужаса в своих домах. Не переживай за них, они все поймут когда услышат нас. Ты грустишь о том, что тебя высмеяли, затронув твою честь и достоинство, так, Эви Визден?

— Так, — ответила Астея и на ее глазах выступили слезы.

— Не грусти, ибо кто враг моего друга — мой враг.

— Но это король…

— Для эвотов все равны.

Они бороздили Эстовер, пока не дошли до Ланкеспола. Еще издалека заметив их, люди попрятались по своим домам, осторожно, но с любопытством выглядывая из окон. Когда непрошенные гости подошли к дворцу, король уже ждал их. Увидев его испуганные глаза в одном из окон замка, эвот сказал:

— Так вот тот глупец, что не верит в эвотов! — Голос исполина громом пронесся над Ланкесполом.

— Я… Я не… — от страха король начал заикаться.

— Выйди ко мне, трус, если еще считаешь себя королем!

Замешкавшись, тот вышел на балкон, сопровождаемый прислугой.

— Я… Я не говорил что не верю в эвотов, — наконец ответил монарх, — в письме леди Кавен было сказано только, что во дворце сомневаются что простолюдинка может убедить…

— Простолюдинка?! Что же, простой народ не умеет изъяснять свои мысли, по-твоему?

— Нет-нет, я… это дипломатические моменты, о которых не может знать человек с улицы… Деловой этикет не прививается с молоком матери, понимаете?.. — С надеждой спросил король эвота.

— Все, что потребовалось леди Кавен для того чтоб убедить нас защитить ее народ от людей с Пустынных равнин, это храбрость и бесстрашие перед нами, каменными великанами. Но ты, король, даже мало-мальским мужеством похвастать не можешь!

Монарх покраснел и поспешил скрыться во дворце.

За спиной исполина послышались одобрительные выкрики. Эвот повернулся и Астея с великаном увидели людей, вышедших из своих домов и приветствовавших леди Кавен и ее каменного друга.

— Нам пора прощаться, Эви Визден, — эвот осторожно опустил девушку на землю и направился к Эстоверу.

Жители Ланкеспола долго не отпускали Астею, расспрашивая ее о великанах и о том, как изменилась жизнь в Кавенполе. Каждый звал госпожу к себе домой, уверяя что она никогда не пила такого сладкого вина и не пробовала нежнейшего мяса ягненка. Только к вечеру Астее удалось вернуться в Кавенпол, ее подвез кузнец Виггенден, чуть не ли силой усадивший девушку в телегу, уверяя что госпоже негоже одной отправляться в такую даль.

Время шло, Кавенпол преображался. Старые строения разбирались и на их месте появлялись новые дома, которые тут же заселялись семьями. Строились мельницы, поля засеивались пшеницей и другим зерном, подготавливались новые пастбища для скота.

Посетив восточную башню, в которой теперь жили сироты, и убедившись, что проблем нет, Астея вместе с Ремосом отправилась в соседнюю с Игеботтен деревню — Магевот. Прогуливаясь по улицам деревни брат с сестрой услышали разговор двух женщин:

— А у нас в Ланкесполе такого отродясь не было, чтобы сироты в замке жили!

— С тех пор как госпожа пришла к власти, мы зажили по-настоящему! И ведь о других не забывает, она ведь не только сирот под крыло взяла, каждый месяц, слышишь, каждый месяц она отправляет мясо и фрукты в Эвотмонт! Не веришь?.. Мой муж сам туда ездит раз в два месяца, они с Михедом сменяют друг друга каждый раз.

— Никогда бы не поверила!..

Астея отвела брата в сторону.

— К нам переезжают жители Ланкеспола?

— Для меня это такая же новость как и для тебя, сестренка, — прошептал Ремос.

— Как бы это не обернулось боком для Кавенпола. — Задумчиво произнесла леди Кавен.

Глава 26

У восточной башни Астея наблюдала за тем как старшая группа сирот учится стрелять из лука. Кто-то сосредоточенно метил в цель, кто-то видел в этом развлечение и веселился на свежем воздухе — всем детям было интересно. Ремос стоял рядом с сестрой.

— И что же все-таки ты собираешься делать, Астея?

— Что я могу сделать? Закрыть границы с Ланкесполом? Как я могу запретить людям переселяться в Кавенпол? И если мы построим забор вдоль границы это еще больше насторожит короля… Как мне сейчас не хватает Мэртона, — Астея закусила губу.

— Я понимаю, мне тоже его не хватает, но, Астея… если с Ланкеспола продолжат и дальше уходить жители, найдется ли им место в Кавенполе?

— У нас достаточно места. Эстовер не поредеет даже если мы срубим в нем деревья на тысячи домов, а этого более чем достаточно. Тут дело в другом…

— В чем же?

— Я думаю о том, что может сделать король в ответ на это… Чего нам будет стоить повышение налогов, если он захочет их поднять? Или что он еще может придумать чтобы насолить Кавенполу? Ему ведь наверняка не нравится то, что люди уходят к нам…

— Ох, сестренка, хотел бы я тебе помочь, но в таких делах