— «Наполис»-то? Эта посудина только что пришла. Обратноотправится через два, а то и пять дней. Готовится к отплытию только «Ястребиныйогонь», это как раз по пути. — Он ткнул пальцем на юг, потом наклонился поближе— слишком близко, по мнению озабоченного Норрека, — и добавил: — Хочупредупредить кой о чём. «Ястребиный огонь» — плохое судно. Не сегодня-завтраэта скорлупка окажется на дне, помяни мои слова. Лучше подождать «Наполис» илимою малышку «Одиссею», хотя это займёт неделю, а то и больше. Нам нуженнебольшой ремонт.

Ноги по-прежнему не двигались. Чего ещё хотят латы?

Определённости?

— А не скажешь ли, куда направляются корабли?

— Мой в Лат Голейн, но, как я уже сказал, выступим мы нескоро. «Наполис» следует в Кингспорт, путешествие долгое, зато в твои ЗападныеКоролевства, а? Доберёшься домой быстрее, чем пешком! Это как раз для тебя,так?

Никаких изменений Норрек у себя не заметил.

— А как насчёт «Ястребиного огня»?

— Отходит, думаю, завтра утром, но я тебя предупреждал.Недалёк тот час, когда эта шлюпка просто не доползёт до Лат Голейна!

Внезапно ноги солдата ожили. Доспехи наконец узнали то, чтохотели. Норрек поспешно кивнул матросу:

— Спасибо.

— Ты учти, приятель! — крикнул уже вслед моряк. — Лучшеподождать!

Доспехи провели Норрека через маленький городок, направляяськ южной части гавани. Матросы и местные жители глазели на него — выходцы сзапада попадались здесь нечасто, — но никто ничего не сказал. В крохотномгородишке порт наверняка представлял собой средоточие деловой жизни. Норрекразмышлял, стала бы гавань выглядеть более впечатляюще при солнечном свете, носомневался, что ему когда-нибудь представится возможность увидеть её такой.

Добравшись наконец до южной окраины порта, ветеран ощутилкакое-то беспокойство. По сравнению с тем, что Норрек видел до сих пор, этотучасток выглядел ветхим, а несколько замеченных фигур показались ему такими жеотвратительными, как те несчастные дураки, пытавшиеся ограбить его.

Наихудшим же здесь было то единственное судно, котороетреклятые латы выбрали для путешествия.

Если бы какой-то тёмный дух извлёк давно затонувший корабльиз недр морских, а потом потерпел неудачу в не слишком-то скрупулёзной попыткепридать ему хоть сколько-то приличный вид, — даже тогда корабль не выглядел бытак зловеще, как «Ястребиный огонь», представший перед глазами Норрека. Тримачты торчали как долговязые скелеты часовых, полуобернутые в саваны-паруса.Резную фигуру на носу» когда-то, вероятно, представлявшую собой соблазнительнуюрусалку, так истрепали стихии, что теперь она напоминала уродливого хохочущеговодяного. Что до самого корпуса, то его деревянную обшивку покрывали застарелыесмоляные пятна и шрамы зарубок. Это заставило Норрека задуматься, не участвовалли корабль в своём давнем ярком прошлом в войне или, что более вероятно, не ходилли он под пиратским флагом.

Экипажа видно не было» лишь на баке стояла одинокаясухопарая фигура в кителе. Несмотря на свою неуверенность в безопасности такогопутешествия, Норреку приходилось делать то, что требовали от него доспехи. Немедля, они провели своего бедолагу-носителя по сходням к измождённой костлявойфигуре.

— Чего надо?

Скелет оказался пожилым мужчиной с пергаментной кожей,совершенно лишённым плоти под этой тонкой оболочкой жизни. Один глаз невидящеуставился в какую-то точку слева от Норрека, в то время как второй, налитыйкровью, подозрительно озирал пришельца.

— Место пассажира в рейсе к Лат Голейну, — ответил Норрек,пытаясь покончить с этим делом как можно быстрее.

Если он будет покорно сотрудничать, то, возможно, доспехи Полководцададут ему немного свободы передвижений.

— В порту стоять другие корабли! — буркнул капитан с сильнымакцентом. Его белые как слоновая кость волосы под широкополой шляпой сходилисьв косицу. Выгоревший зелёный мундир, китель морского офицера одного из ЗападныхКоролевств, вероятно, сменил нескольких владельцев, прежде чем достатьсянынешнему. — Нет время на пассажир!

Стараясь не обращать внимания на зловонное дыхания грубияна,Норрек придвинулся ближе:

— Я хорошо заплачу.

Поведение капитана мгновенно изменилось.

— Ну?

Доверившись латам — не подвели же они его (хотя каксказать…) на постоялом дворе, солдат продолжил:

— Всё, что мне нужно, — это каюта и еда. Если во времяпутешествия меня никто не потревожит — тем лучше. Просто доставьте меня в ЛатГолейн.

Смертельно-бледная фигура изучала его.

— Латы? — Капитан потёр подбородок. — Офицер?

— Да.

Пусть думает, что Норрек дезертир в бегах. Наверное, этоповысит цену, зато капитан будет больше доверять ему. Ясно, что Норрекунеобходимо убраться отсюда.

Старик почесал заострённый подбородок. Норрек заметилтатуировку на худом запястье, прячущуюся в широком рукаве кителя. Уверенность втом, что корабль флибустьерский, упрочилась.

— Двенадцать драхлин! Спать один; есть один, говорить сэкипажем мало! Покинуть корабль по прибытии!

Норрек был согласен со всем, кроме цены. Как соотносятсядрахлины с деньгами его земли?

Впрочем, тревожиться не о чём. Левая рука разжалась,обнаружив на ладони в перчатке несколько монет. Капитан жадно зыркнул на них исгрёб все разом. Прикусив одну и удостоверившись в подлинности, он ссыпалденьги в потрёпанный мешочек на своём поясе.

— Идём!

Он проковылял мимо Норрека, только что обнаружившего, чтолевая нога капитана закреплена в лубке — двух дощечках, тянущихся от бедра досамого сапога. Судя по перевязке и собственному опыту полевой хирургии, ветеранподозревал, что его «гостеприимный» хозяин без этой шины даже стоять бы несмог. Капитану надо бы получше следить за ногой (да и не только), но бинты илубок выглядели так, словно их когда-то давно наложили, а потом просто забыли.