Повесив за спину мешок и схватив чемодан, он бросился к окну и выглянул наружу. Всё отлично, можем пройти. Распахнув створку, он подхватил брата и выставил его наружу. Затем проделал то же самое с Эльвирой. Оказавшись на улице, постарался прикрыть окно и потащил детей в сторону фруктового сада. Здесь уже было попроще: длинные тени укрыли их, и Борис не останавливался, пока не оказался на заброшенном участке с покосившейся избой.

— Всё, девочка моя, — прошептал Акудник. — Иди домой, а мы попробуем покинуть это злосчастное место. Спасибо за то, что предупредила…

— Но брат! — громко прошипел Шон. — Ты же обещал…

— Что обещал? — в голосе Бориса прозвучало непонимание.

— Ты знаешь!

— А, вот ты о чем! Издеваешься? Неужели не понимаешь, в каком мы положении?

Шон сердито топнул ногой.

— Я никуда не пойду, если ты не выполнишь своё обещание. Ты должен помочь её папе!

Борис от ярости прикусил губу. Эльвира стояла возле Шона, расстроенно опустив глаза и не решаясь просить о чём-либо. В этот момент со стороны дороги, метрах в ста от них, раздался какой-то шум. Приглушённые шаги и голоса людей. Стало понятно, что дядька Михей оперативно собрал деревенских мужиков и вёл их прямо к дому старосты.

— Ладно, подумаем об этом позже, — промычал Акудник. — А сейчас не отставайте.

Юноша и дети, что есть духу, помчались к изгороди, просочились сквозь дыру в ней и направились на север, к реке, обходя чужие владения. Вскоре впереди послышался бурлящий гул Кременной, которая катила свои воды, не останавливаясь, по десяткам каменистых и опасных порогов.

Глава 8. Банда Колесникова

Когда Борис с детишками перешли мост и наконец добрались до городской застройки, на ночном небосклоне успела уверенно обосноваться луна. Она казалась уродливой, рябой, покрытой чёрными и фиолетовыми пятнами. Каждый ребёнок в Атомграде-49 знал, с чем связан этот необычный эффект — законы преломления света в хромоплазме были чересчур своевольными. Они отказывались быть описанными простой формулой Снеллиуса, открытой в далёком средневековье.

Приблизившись к школе, Борис остановился, изучая местность. Лунный свет отражался от разбитых стекол, которые валялись под окнами вдоль всей потрескавшейся стены. И стёкла, и мусор, и запах гнили не делали это место более уютным, но выбора всё равно не было. Либо так, либо никак.

— Давайте-ка внутрь, — велел Акудник, показывая на покосившуюся школьную дверь.

— Зачем? — удивился Шон. — Что мы забыли здесь?

Внезапно до него дошло.

— Ты же не собираешься оставить нас одних в этом захолустье?

— А ты как думаешь? — ядовито спросил Борис. — Полагаешь, я отправлюсь в город, захваченный преступниками, с двумя детишками на буксире? Ты уж определись, мелкий, чего от меня хочешь. Либо мы уходим к Форту Боярд, как я и предлагал сразу, либо вы, детишки, остаётесь в этом здании и сидите здесь тихо, как мыши, пока я не вернусь. Я постараюсь не затягивать, но, возможно, это продлиться два или три дня. Вам придётся скрываться от местных, не высовывая носа наружу. Ну что, справитесь как-нибудь?

Шон посмотрел на Эльвиру, которая радостно кивнула. Тогда он скорчил недовольную гримасу, по которой старший сразу догадался, какое у того мнение относительно плана. Но, удивительно, младший больше не пытался спорить.

— Ладно, мы будем осторожны, — кивнул Шон. — Но и ты постарайся не лезть там на рожон.

Зайдя в загаженный вестибюль школы, ночные гости начали осматриваться по сторонам. Слава богу, внутри никого не было, ни бомжей, ни наркоманов. Всё-таки есть что-то в апокалипсисе позитивное, людей кот наплакал. Глубокие тени пролегли от дальних углов, заставив Элю нервно вздохнуть. Она крепко сжала руку Бориса, и он ответил ей тем же, пытаясь успокоить девочку.

— Всё хорошо, милая. Здесь никого кроме нас нет. Не бойся. Давайте поищем для вас какое-нибудь укрытие.

Они направились к центральной лестнице, перила которой были покрыты густым слоем пыли, и не спеша поднялись на следующий пролёт. С площадки второго этажа разбегались три коридора, и Борис выбрал один из них. Шаги ночных посетителей казались чересчур громкими. Само пространство было пронизано неким страхом и ощущением заброшенности. Борис на секунду засомневался, что он хочет оставлять детей здесь. С другой стороны, безопаснее чем здесь им нигде не будет. А даже, если деревенские их найдут, ну не съедят же они детей, тем более, что Эльвира находится под опекой Степана, их старосты.

Класс за классом гости начали осторожно исследовать мёртвые помещения, пока, наконец, не наткнулись учительскую. Её дверь оказалась цела и даже имела внутреннюю щеколду, так что можно было запереться от внешнего мира. Сама учительская состояла из двух помещений и туалета. По нынешним меркам, невероятное удобство. В дальнем помещении находился сервант с пыльными заплесневелыми папками, рассохшийся деревянный стол и продавленный диван, на котором в прежние счастливые годы усталому преподавателю можно было прикорнуть часок-другой.

— Ну как? — поинтересовался Борис, глядя на детей. — Протяните здесь?

Шон кивнул и деловито спросил:

— А что прикажешь нам есть?

— Не беспокойся, я оставлю вам запас галет и воду. Постарайтесь не выходить отсюда без крайней нужды. И помните, тишина залог успеха. Обещаете вести себя аккуратно?

Дети одновременно кивнули, и Борис улыбнулся.

— Тогда я пошёл. Если появятся местные, взрослые или ребятишки, не выходите к ним. В крайнем случае, говорите, что я запер вас здесь и сбежал. Всё понятно?

Шон и Эльвира снова кивнули.

Выходя из школы, Борис никак не мог унять растущее раздражение и беспокойство. Всё, что случилось с ними, вчера и сегодня, было одной сплошной цепочкой ошибок, его ошибок. Он не должен был идти на поводу младшего. Нужно было ещё утром оставить Эльвиру на границе Слободы и продолжить путь дальше, а не вступать в отношения с этими людьми. Но он сделал то, что сделал, и теперь этого не изменить. Хотя на будущее, подумал Борис, нужно научиться отказывать своему брату. Это не дело во всём потакать ему. В Горыни из-за этого их едва не загнали в ловушку, а всё потому что Шон захотел попробовать сахарной ваты. К счастью, тогда они сбежали из города и даже наказали по заслугам одного из мерзких душманов: того жирного, вечно голодного ублюдка с сальными патлами.

Не оглядываясь назад, Борис свернул с главной дороги и направился в соседний квартал, откуда ещё недавно драпал изо всех сил. В голове юноши начинал формироваться некий план, ещё нечёткий, довольно смутный, но уже получивший первое приближение. Чтобы выжить сегодня и завтра, ему понадобится вся возможная помощь, которую только можно найти в