Постучавшись, вошла мисс Нина Хафф, его секретарша. Онипредставились друг другу. Нина была крупной женщиной лет сорока пяти, и спервого взгляда становилось ясно, почему она до сих пор была одинока. Не будучиотягощена семьей, она, видимо, тратила свои деньги исключительно на одежду икосметику – и все впустую. У Митча мелькнула мысль – почему бы ей не открытьсалон по уходу за внешним видом? Она тут же ему выложила, что работает в фирмевосемь с половиной лет и о делопроизводстве знает все, что о нем стоит знать.Если у него возникнут какие-либо вопросы, все, что он должен будет сделать, этоспросить ее. Митч поблагодарил мисс Хафф за любезность. Она сообщила ему, что впоследнее время была на должности машинистки и очень рада тому, чтопредставилась возможность вернуться к исполнению обязанностей секретаря. Свидом полного понимания ее проблем Митч значительно кивнул головой. Знает лион, как управляться с диктофонами? Да, знает. Год назад он проходил практику вдовольно крупной фирме на Уолл-стрит, там работало триста человек, и фирма этабыла оснащена по последнему слову техники. Но если у него будут проблемы,заверил ее Митч, он обязательно обратится к ней за помощью.

– Как зовут вашу жену? – спросила мисс Хафф.

– А для чего вам нужно это знать?

– Мне бы хотелось называть ее по имени, когда она будетзвонить сюда. Я и в телефонных разговорах привыкла быть вежливой и дружелюбной.

– Эбби.

– А какой кофе вы предпочитаете?

– Черный. Но я варю его сам.

– Что вы, я не против того, чтобы варить для вас кофе. Этомои обязанности.

– Я варю свой кофе сам.

– Но это делают все секретарши.

– Если вы хоть раз прикоснетесь к моему кофе, я обещаю вампроследить, чтобы вас отправили в канцелярию лизать марки.

– У нас марки наклеивает машина. А на Уолл-стрит их лижут?

– Это была метафора.

– Хорошо. Имя вашей жены я запомнила, вопрос с кофе мыобсудили. Я готова приступать к работе.

– С утра. Будьте здесь в восемь тридцать.

– Да, босс.

Она вышла, и Митч улыбнулся себе. “Дерзкая баба, – подумалон, – зато с ней не соскучишься”.

Следующим посетителем оказался Ламар. Он опаздывал навстречу с Натаном Локом, но ему хотелось заглянуть на секунду к другу. Он былдоволен тем, что их кабинеты рядом. Еще раз извинился за несостоявшийся ужин.Да, конечно, он вместе с Кэй и детьми будет у них сегодня к семи, чтобыпосмотреть дом и обстановку.

Хантеру Куину уже исполнилось пять лет, а его сестре Холли –семь. Оба сидели за новехоньким обеденным столом и с безукоризненными манерамипоедали спагетти, благовоспитанно пропуская мимо ушей то, о чем разговариваливзрослые. Эбби не сводила с них глаз и мечтала о собственных детишках. Митчнаходил их прелестными, но ему все не представлялось случая сказать об этомродителям. Он переживал события дня снова и снова.

Женщины быстро покончили с едой и отправились рассматриватьмебель и судачить о том, как бы лучше ее расставить. Малыши потащили Херси водвор.

– Меня несколько удивило то, что они дали тебе Толара, –вытирая губы салфеткой, произнес Ламар.

– Почему?

– По-моему, он никогда раньше не связывался с сотрудниками.

– Тому есть причины?

– Вряд ли. Он отличный парень, но не командный игрок,замкнут. Предпочитает работать один. У них с женой какие-то проблемы, ходитслух, что они живут раздельно. Но он все держит в себе.

Митч отодвинул от себя тарелку, сделал глоток чая со льдом.

– Он хороший юрист?

– Да, очень. Они все хорошие юристы, если уж сталикомпаньонами. Большая часть его клиентов – богатые люди, которые не прочьподыскать прикрытие от налогов для своих миллионов. Он имеет дело с учреждениемкомпаний с ограниченной ответственностью. Некоторые его ходы довольнорискованны, и он прославился тем, что всегда охотно вступает в борьбу сНациональным налоговым управлением. Почти все его клиенты известны своимстремлением к рискованной игре. Тебе придется попотеть, сидя над документами,но будет интересно.

– Половину обеда он объяснял мне, как оформлять свои счета.

– О, это важно. От нас постоянно требуют, чтобы наши счетаросли. А что мы имеем на продажу? Только наше время. После того как сдашьэкзамен, твои счета будут еженедельно просматривать Толар и Макнайт. Все этокомпьютеризировано, так что они смогут высчитать твою производительность сточностью до десяти центов. В течение первых шести месяцев твои счета должныпокрывать тридцать-сорок часов в неделю. Затем на протяжении двух лет –пятьдесят. И прежде чем рассматривать тебя в качестве кандидата на партнерство,ты должен будешь на протяжении нескольких лет покрывать своими счетами не менеешестидесяти часов в неделю. Ни у кого из компаньонов нет меньше этой цифры – иу большинства с максимальными почасовыми ставками.

– Немало.

– Да, вроде бы, но только на первый взгляд. Хороший юристможет работать восемь или девять часов в сутки и писать в счет двенадцать. Этоназывается подкладка, или подбивка. Может, это не совсем справедливо поотношению к клиенту, но это общепринятая практика. Все крупные фирмы вырослиименно на этом. Это просто игра.

– Не очень-то этичная.

– А как же адвокаты, навязывающие свои услуги тем, ктопострадал от несчастных случаев? Неэтично юристу, представляющему интересынаркодельцов, получать свой гонорар наличными, если у него есть основанияподозревать, что эти деньги – грязные. Вокруг нас полно неэтичных вещей. А чтоты скажешь о враче из государственной больницы, принимающем по сотне пациентовв день? Или о хирурге, который делает абсолютно ненужную больному операцию?Некоторые из самых неэтичных людей, которых я встречал в жизни, – это моиклиенты. Не так уж трудно подбить свой счет, если твой клиент –мультимиллионер, пытающийся изнасиловать правительство и желающий сделать этолегально – с твоей помощью. Мы все занимаемся этим.

– Этому учат в фирме?

– Этому учишься сам. Когда начинаешь работать, много времениуходит на всякую чушь, впустую, постепенно приходит навык, ты уже действуешьэкономнее, напрямую идешь к цели. Поверь, Митч, поработаешь с нами год ипоймешь, как, работая десять часов в день, вставлять в счет двадцать. Этошестое чувство, которое приходит к юристу с опытом.

– Какой еще опыт я приобрету?