Не прошло и минуты, как вошел Рэндалл Данбар с толстеннымфолиантом, до смешного похожим на тот, что оставил Хадсон, разве чуть потоньше.Данбар занимался вопросами недвижимого имущества, именно через его рукипроходило оформление документов на дом, в котором теперь жил Макдир. Он сунулМитчу свой “кирпич” с наклейкой “Недвижимость” и объяснил ему, насколько важнойчастью экзамена являлся его предмет. Все возвращается на круги своя, кимуществу, сказал он. Материалы эти тщательно подбирались им в течение десятилет, он также подумывал опубликовать их в качестве авторитетного труда повопросам имущественного права и земельного финансирования. Для встреч с Митчемему потребуется по меньшей мере час в неделю, желательно во вторник послеобеда. Примерно час еще он рассказывал Митчу, насколько другим был этот экзаментридцать лет назад, когда он сам сдавал его.

У Кендалла Махана были свои причуды: удобнее всего для негобыла суббота, семь тридцать утра.

– Договорились, – сказал ему Митч, укладывая новый сборникматериалов рядом с предыдущими двумя. Этот был посвящен конституционному праву,коньку Кендалла, хотя, по собственному его признанию, пользовался он им редко.Так же как и двое его коллег, он уведомил Митча, что конституционное право –самый ответственный момент во всем экзамене, во всяком случае, так было пятьлет назад, когда сам Кендалл отвечал на вопросы экзаменаторов. В начале своейдеятельности в фирме, поделился воспоминаниями Махан, в “Юридическом вестнике”Колумбийского университета была опубликована его статья о Первой поправке кКонституции; копия этой статьи есть в материалах, Митчу будет интересно еепрочесть. Митч обещал ему сесть за статью тотчас же.

Шествие к нему в кабинет продолжалось до самого полудня,почти полфирмы прошли мимо его стола, оставляя на нем блокноты, записныекнижки, папки, домашние задания иди просто записки с указаниями даты и временивстреч. Не меньше шести человек напомнили ему о том, что ни разу еще сотрудникфирмы не провалил экзамена.

Когда в пять часов вечера секретарша мисс Хафф прощалась сМитчем, стол его был завален такой грудой бумаг, что их хватило бы, чтобызагрузить работой контору со штатом человек в десять. Митч был не в состояниисказать ни слова, он лишь улыбнулся Нине и вернулся к контрактному правуХадсона. Примерно через час у него мелькнула мысль о том, что неплохо быпоесть. И только после этого, впервые за двенадцать часов, он вспомнил об Эббии потянулся к телефону.

– Я тут немного задержусь, дорогая.

– Но у меня почти готов обед!

– Оставь его на плите, – сказал он, пожалуй, слишкомлаконично. Пауза.

– А когда ты вернешься? – Эбби говорила очень медленно,тщательно выбирая слова.

– Через несколько часов.

– Несколько часов? Ты уже провел там половину суток.

– Все верно, но у меня еще очень много работы.

– Это же твой первый день.

– Если я тебе расскажу, то ты не поверишь.

– У тебя все в порядке?

– У меня все отлично. Буду дома позже.

Фыркающий звук двигателя разбудил Датча Хендрикса, онвскочил на ноги. Раскрыв ворота, он ждал, пока последний автомобиль не выедетсо стоянки. Рядом с ним машина притормозила.

– Добрый вечер, Датч, – приветствовал его Митч.

– И ты только сейчас уезжаешь?

– Да-а, денек был напряженный.

Датч посветил фонариком на циферблат часов: полдвенадцатого.

– Езжай осторожнее!

– Хорошо. До встречи через несколько часов, Датч.

“БМВ” скользнул на Фронт-стрит и исчез в ночи. “Несколькочасов, – подумал Датч. – Эти новобранцы как сумасшедшие. Восемнадцать, двадцатьчасов в день, шесть дней в неделю, а то и семь. Всем им не терпится статьпервыми юристами мира и заколачивать по миллиону за ночь. А бывает, что исутками отсюда не вылезают, спят за столами”. Все это он уже видел. Этоненадолго. Человеческий организм к такому не приспособлен. Через полгода из нихвыходит пар, они начинают работать по пятнадцать часов в день, шесть дней внеделю. Потом – пять с половиной. Потом – по двенадцать часов.

Никому не выдержать ста часов в неделю на протяжении большечем полгода.

Митч медленно вошел в кабинет и замер у порога.

Одна из секретарш рылась во вращающейся этажерке в поисках чего-тотакого, что понадобилось Эйвери немедленно. Другая стояла перед ним с блокнотомв руках, записывая инструкции, которые он диктовал ей в те мгновения, когда некричал в телефонную трубку, а делал вид, что слушает собеседника. На корпусетелефонного аппарата помигивали три красные лампочки. Как только Эйвери начиналговорить в трубку, между секретаршами вспыхивала перебранка.

– Уймитесь! – заорал на них Толар.

Первая с треском задвинула картотечный ящик и перешла кследующей этажерке, где возобновила свои манипуляции. Щелкнув пальцами, Эйвериуказал второй на свой настольный календарь и бросил трубку не попрощавшись.

– Что у меня на сегодня? – спросил он, вытягивая какую-топапку из ячейки в стеллаже.

– В десять утра встреча с представителями Национальногоналогового управления в городе. В час дня встреча с мистером Локом по делуСпинозы. В три тридцать совещание компаньонов. Поскольку завтра весь день выпроведете в суде, предполагается, что сегодня остаток дня вы будете готовитьсяк завтрашнему выступлению.

– Великолепно. Отменить все. Закажите билет на Хьюстон, насубботу после обеда, и обратный билет на понедельник утром.

– Да, сэр.

– Митч! Где папка Кэппса?

– У меня на столе.

– Ты много успел?

– Прочитал практически все.

– Нам нужно будет поднапрячься. Сонни Кэппс только чтозвонил мне. Он хочет встретиться в Хьюстоне в субботу утром, и ему необходимпредварительный проект соглашения о партнерстве.

Внезапно у Митча засосало под ложечкой. Если память ему неизменяла, в соглашении было сто сорок с чем-то страниц.

– Хотя бы предварительный проект, Митч.

– Нет проблем, – сказал Митч, надеясь, что голос его звучитуверенно и ровно. – Проект будет готов. Может, не очень гладкий, но будет.