– Тебе и не нужно ничего говорить. Мы делали это для каждогонашего нового сотрудника на протяжении последних пятнадцати лет. Просто передайбумаги Луизе.

– Но это очень великодушно, мистер Макнайт.

– Да, это так.

Пока лимузин медленно продвигался по забитым машинамиулицам, Эйвери говорил без умолку. Митч напомнил ему самого себя, говорил он.Ребенок из разрушившейся семьи, воспитанный приемными родителями где-то наюго-западе Техаса. После школы он оказался предоставленным самому себе, работалв ночную смену на обувной фабрике, чтобы скопить денег на учебу в колледже. Емупосчастливилось получить благотворительную стипендию. Колледж закончил сотличием, разослал заявления о приеме в одиннадцать вузов и остановил выбор наСтэнфордском университете. Закончил факультет права вторым на курсе и отказалсяот предложений всех самых крупных фирм на Западном побережье. Он хотелзаниматься налогами и ничем иным. Оливер Ламберт нашел его шестнадцать летназад, когда в фирме не было и тридцати человек.

Толар был женат, имел двоих детей, но о семье говорил мало.Его больше интересовали деньги. Они его страсть, как сказал он. В банке ужележал первый миллион, второй ожидался через пару лет. С ежегодным доходом вчетыреста тысяч вряд ли это займет большее время. Его специальностью былосоздание товариществ по закупке супертанкеров. В своем деле он слылпрофессионалом, ставка его составляла триста долларов в час, а работал оншестьдесят, иногда семьдесят часов в неделю.

Митч начинал со ста долларов в час и пятичасового, поменьшей мере, рабочего дня до тех пор, пока он не сдаст экзамен. После этого –восемь часов, по сто пятьдесят долларов за каждый. Скрупулезный учет рабочеговремени, равно как и объема проделанной за день работы, или, как в фирмеговорили, оформление счетов – вот что являлось фундаментом процветания. Каждыйвел свои счета сам. От них зависело абсолютно все: продвижение по службе,повышение окладов, премии, льготы, успех – словом, выживание. Новичкам в этомвопросе уделялось особое внимание. Если кого-то уличали в несерьезном отношениик этим ежедневным калькуляциям, то делалось серьезное предупреждение. Эйвери непомнил ни одного в свой адрес. Было бы просто неслыханно, сказал он, чтобыкто-то позволил себе пренебречь столь важным делом.

Для сотрудников средняя почасовая ставка равнялась стасемидесяти пяти долларам. Для компаньонов – тремстам. Миллиган с некоторыхсвоих клиентов брал по четыреста в час, а Натан Лок однажды даже пятьсот – закакую-то работу, связанную с налоговым обеспечением сложной сделки по обменунедвижимости в нескольких странах. Пятьсот долларов в час! Эйвери доставил себеудовольствие, чуть развив мысль: пятьсот в час, умноженные на пятьдесят часов внеделю и на пятьдесят недель в году, дают один миллион двести пятьдесят тысячдолларов! За один год. Вот как делают деньги в их бизнесе. Человек начинаетсвое дело с несколькими компаньонами, и вырастает династия. С приходом каждогонового человека увеличивается общая прибыль, так-то.

Не пренебрегай оформлением счетов, предупреждал он Митча.Это первое правило выживания. Если вдруг закончатся папки, с которымиработаешь, тут же дай знать ему, Эйвери, у него в офисе их предостаточно. Вдесятый день каждого месяца во время обеда компаньоны обсуждают положение делсо счетами за предыдущий месяц. Это настоящий обряд, священнодействие. РойсМакнайт зачитывает имя компаньона и сумму, которую он заработал в фирме запрошедший месяц. Среди них, компаньонов, существует даже подобие некойдобродушной конкуренции. В конце концов, все они становятся богаче, разве нет?Что касается сотрудников, то никто не упрекнет того, у кого самый низкийитоговый показатель, если в следующем месяце он возрастет. Позже Оливер Ламбертобъяснит это все подробнее. Но еще ни у кого в фирме не было низких показателейтри месяца подряд. Сотрудникам с особенно высокими показателями могутвыплачиваться премии. Сумма заработанных гонораров играет важную роль припереводе сотрудника в ранг компаньона. Поэтому – не пренебрегай! Это превышевсего, после сдачи экзамена, конечно.

Экзамен – чепуха, просто формальность, через которую нужнопройти, ритуал, не более. Выпускнику Гарварда опасаться нечего. Просмотришь нашповторительный курс, вспомнишь, чему учили, говорил Эйвери, и достаточно.

Лимузин свернул в боковую улочку между двумя высокимизданиями и остановился у растянутого поперек тротуара тента, ведущего кметаллической двери, выкрашенной в черный цвет. Эйвери посмотрел на часы ибросил шоферу:

– Подъедешь сюда к двум.

“Два часа на обед, – подумал Митч. – Это больше шестисотдолларов. На ветер!”

Клуб “Манхэттен” занимал последний, десятый этаж здания,которое в начале пятидесятых было целиком заселено какими-то конторами. Толарокрестил его развалиной, но не преминул сообщить Митчу, что клуб известен вгороде своим дорогим рестораном и изысканной кухней. Доступ в него имели толькобелые мужчины, обстановка была роскошной. Знатные обеды для знатных людей:банкиров, юристов, чиновников высокого ранга, антрепренеров, немногих политикови горстки аристократов. Позолоченный изнутри лифт без остановок промчался черезпокинутые конторами этажи и замер на элегантно отделанном последнем.Представительный метрдотель обратился к спутнику Митча по имени, осведомился оздоровье Оливера Ламберта и Натана Лока, выразил сочувствие по поводу гибелиКозински и Ходжа. Эйвери поблагодарил и представил ему нового члена фирмы.Лучший столик ждал их в углу. Безупречно вышколенный черный официант, Эллис,предложил гостям меню.

– В фирме не разрешается принимать спиртное во время обеда,– заметил Эйвери, открывая меню.

– Я и не пью во время обеда.

– Вот и хорошо. Что будешь?

– Чай со льдом.

– Чай со льдом для него, – обратился Эйвери к официанту, – амне сухой мартини, и положи туда три оливки.

Митч прикусил язык и ухмыльнулся в меню.

– Слишком много у нас всяких правил, – пробормотал под носЭйвери.

За первым мартини последовал второй, но на этом Толаростановился. Он сделал заказ за обоих: какая-то жаренная на огне рыба, блюдодня. Ему приходится следить за своим весом, объяснил он Митчу. Помимо прочего,добавил Эйвери, он ежедневно ходит в спортивный клуб, свой собственный клуб.Почему бы Митчу не прийти как-нибудь и не попотеть вместе? Как-нибудь послеэкзамена, а? После этого Митч отвечал на его стандартные вопросы о футболе, состандартной скромностью умаляя свои достижения.

В свою очередь, Митч спросил его о детях. Эйвери ответил,что они живут вместе с их матерью.