– Я не собирался на ней жениться! – сталзащищаться Курочкин. – Я просто смотрел на ночной город. А она стоялавнизу. Я на нее тоже смотрел. Разве нельзя?

– Нельзя, – отрезала Яблонская. – Ты всегдапривлекаешь к себе всякую дрянь. У тебя вообще все не как у людей. Вот скажи,куда ты подевал портсигар?

– Какой портсигар? – удивилась Таня и быстровзглянула на Курочкина. Вся труппа знала, что Андриан Серафимович покуриваеттайком от жены. Неужели она его все же застукала?

Яблонская сжевала еще один кусок сыра, сделала большойглоток чая и пояснила:

– А тот, которым он пользуется по ходу спектакля.

– Да-да, мой реквизит, – подхватил Курочкин,оживляясь. – Он куда-то делся. Я уже сказал Белинде, чтобы она раздобылановый.

– Кстати, твоя Белинда, наверное, ушла искать табачныймагазин, чтобы купить портсигар для вечернего спектакля, – высказала своемнение Яблонская. – Она девица хоть и вредная, но ответственная.

«Можно подумать, ты полезная», – хмыкнула про себяТаня. Иногда ей было жаль Курочкина. Его всем было жаль. Один Таранов считал,что тот добровольно прирос к своей супруге, как гриб к березе, и без нее врядли сумеет удержаться на плаву.

– Ты Алика сегодня видела? – продолжаладопрашивать Маркиза.

– Сегодня нет, а что?

– Хотела убедиться, что перед сегодняшним спектаклемВадик больше не будет слоняться по фойе. К тому же неплохо было бы услышать отрежиссера что-нибудь приятное. Похвалу моему таланту, например.

– Он уже всех похвалил вчера, – напомнил Курочкин.

– Твои «все» меня мало волнуют. Меня волную только я, иэто секрет моего хорошего самочувствия. В конце концов, премьера прошлаотлично, можно было сказать мне несколько теплых слов, – продолжалаворчать Яблонская.

Таня тоже считала, что премьера прошла отлично. Все-такиспектакль еще не обкатали, да и место новое. Несмотря на недавнююреконструкцию, о которой вчера упоминал Будкевич, сцена была довольно маленькойи, невзирая на все старания Веленко, какой-то темноватой. Из-за этого артисты,привыкшие к простору столичных подмостков, постоянно норовили свалиться впервые ряды партера на головы местной публики, восторженно на них взиравшей. Но– обошлось. Таня с удовольствием вспомнила бурные аплодисменты не только послекаждого акта – едва ли не после каждой сыгранной сцены.

– Я вчера на банкете устроила «разбор полетов», –поделилась с ней Яблонская. – Хотела к чему-нибудь придраться.

– Или к кому-нибудь, – поддакнул Курочкин.

– И не нашла – к чему! Можешь себе представить?

Такое можно было себе представить с большим трудом. Женщины,подобные Маркизе, способны найти изъян даже в таблице умножения.

В спектакле Яблонская и Курочкин играли роль матери и отцаглавной героини, то есть Тани. Рысаков был ее женихом, а Таранов – братом. Обалезли из кожи вон, стараясь переиграть друг друга, и просто блистали на сцене.Даже Анжела в скромной роли невесты брата была очень мила и естественна.

– Ну, разве что Брагина на пожилую служанку нетянет, – неожиданно вынесла приговор Яблонская. – А чего удивляться?Все же она девушка видная, такое никаким гримом не скроешь. К тому же она у нас«ягодка опять», и энергия из нее прет – будь здоров. Вот, сегодня под утровместо того чтобы сладко спать, она по коридорам бегала. Шушукалась с кем-то.

Тане очень хотелось спросить, не знает ли Маркиза, с кемименно Регина шушукалась рано утром в коридоре, однако усилием воли заставиласебя промолчать. Другим не нужно знать, что она по-прежнему ревнует Таранова кБрагиной. Ей вспомнилось, как тетушка Поля однажды сказала: «Любовь – этоблюдо, которое подают горячим. И кто хоть раз обжегся, всегда будет дуть наводу». Таня представила, что она всю жизнь будет маяться, подглядывать иподслушивать, как сегодняшней ночью, и помрачнела. Посмотрела на часы. Началодвенадцатого. Таранов, судя по всему, скоро отправится на свидание с мэршей.

Ей неожиданно захотелось узнать, что произойдет на этомсвидании. Как они будут общаться? Пойдет ли Таранов провожать Романчикову домашины? Вдруг они поцелуются на прощание? Желание знать правду скрутило ее,точно приступ аппендицита. У нее даже физиономия скривилась, потому чтоКурочкин участливо спросил:

– Танюша, с тобой все в порядке?

– В полном, – выдавила она из себя, увидев черезокно Таранова, который как раз выходил из гостиницы. – Только мне срочнонужно на воздух!

Она вскочила и, неловко попрощавшись, выскочила изресторана.

Таранов уже почти скрылся из виду. Он шел торопливо, и Танябросилась за ним, не раздумывая, как Алиса за Белым Кроликом. Улица, по которойона бежала, стремительно уходила вверх, и уже через несколько минутпреследовательница запыхалась и замедлила шаг. Фигура в светлом костюместановилась все меньше и меньше. Именно в этот момент из узкого проулка междудомами прямо на Таню выбежал Тихон Рысаков. Щеки у него раскраснелись, глазаблестели, он шумно дышал, будто играл в казаки-разбойники.

– Ты никого здесь не видела? – быстро спросил он,больно схватив Таню за руку и пытливо глядя ей в лицо.

– Кого – никого? – сердито уточнила она, не желаяпризнаваться, что идет по следу Таранова и может упустить его.

– Ну… Кого-нибудь. Такого… подозрительного?

– Тихон, я спешу, – сказала Таня сердито и вырваларуку. – Старушку видела с пустым ведром. И женщину в солнечных очках.Бандиты с пистолетами не пробегали, честно.

Она обогнула Тихона и рванулась было вперед, но тот не далей сделать и шагу. Одним прыжком он преодолел разделявшее их расстоян??е и сновавцепился в Танину руку.

– А женщина была красивая? Ну, та, в солнечных очках?

– Тихон, ты прыгаешь, как макака! – рассердиласьТаня, пытаясь стряхнуть с себя его пальцы. – Я же сказала, что оченьспешу! Вечно ты со своими поклонницами. Относись к своему успеху философски.

Ей все же удалось освободиться от Рысакова и продолжитьпреследование. Нужно было добежать до второго перекрестка и повернуть налево.Болтающуюся на плече сумочку она прижала локтем к бедру и совсем не думала отом, как выглядит со стороны. Вот и перекресток. Таня резко завернула за уголи… нос к носу столкнулась с Курочкиным. Это было так неожиданно, что онарастерялась и остановилась, глядя на него с изумлением.

Вот только что она оставила Курочкина с Маркизой за столикомресторана, а сама бросилась вслед за Тарановым. Чтобы очутиться здесь и сейчас,Андриану Серафимовичу нужно было сорваться с места сразу вслед за ней и бежатьеще быстрее, только другой дорогой. Или его подвезли на машине, которая толькочто протарахтела мимо?

Курочкин молча смотрел на Таню. У него был странный вид.Обычно бегающие глазки сделались задумчивыми, ноздри раздувались. Руки онзасунул в карманы брюк и выглядел, как человек, готовый сделать важноепризнание. Таня на секунду даже испугалась, что он сейчас выпалит что-нибудьвроде: «Я люблю тебя!» Однако в тот миг Андриан Серафимович был так же далек отлюбовного томления, как суслик от экономического кризиса.