— Принцесса, где расположен аварийный старт? — негромкоспросил я.

Мне показалось, что принцесса еле слышно вскрикнула.

— Ты собираешься воспользоваться им?

— Другого пути нет.

— За ангарами… Лорд, я не помню, чтобы кто-то действительнорискнул стартовать таким путем.

Я не стал спорить, а просто перемахнул через забор.

— Пойдемте, принцесса…

Она перепрыгнула следом, не коснувшись моей заботливопротянутой руки. Попросила, почти жалобно:

— Лорд, можно воспользоваться туннелями, ведущими наравнину. Там будет охрана, но…

Я молча пошел вперед. Невежливо спорить с девушкой, темболее с принцессой. Проще не оставить для нее возможности выбора.

Ангары были скрыты где-то в глубине скалы. Наружу выходилилишь маленькие бетонные купола лифтовых шахт. Всегда любил округлые здания —они исключают нападения из-за угла. Впрочем, засады здесь не оказалось. Лишьодин-единственный часовой, привалившийся спиной к нагретой за день стенекупола.

Я заметил его первым. Остановился, прикинул расстояние — дляприцельного выстрела из пистолета слишком далеко. Вытащил из чехла плоскостнойдиск, и метнул его, почти уверенный в успехе.

На этот раз глазомер меня подвел. Диск со свистом прорезалвоздух и вошел в бетонную стену в нескольких сантиметрах от головы часового.

Наверное, он даже не понял, что случилось. Повернулся назвук, выхватывая из ножен меч, и бросился к нам, на ходу поднимая руку к плечу,чтобы активировать комбинезон.

Вот только на пути его стремительного рывка оказалсяполукруг прочно вонзившегося в стену диска. Плоскостное лезвие рассекло шеюбыстрее самого искусного хирурга.

Он сделал еще несколько шагов и упал, неестественно вывернувголову. Из перерезанной артерии струей ударила кровь.

Меня замутило. А принцесса, выронив меч, вцепилась в моиплечи и закричала. Он давно уже рвался из ее груди, этот крик. С того дня,когда на турнире женихов победил Шоррэй. С того часа, когда планета былазахвачена его войсками. С той минуты, когда в гостевом зале разыгралоськровавое побоище. С той секунды, когда она узнала, что нам придется пройтичерез неведомый мне ужас аварийного старта.

Она плакала, прижавшись к моему плечу — повелительница целойпланеты, умеющая посылать на смерть тысячи людей, но никогда не видевшаянастоящей смерти. Не той, которая приходит в честном поединке на плоскостныхмечах, когда самые страшные раны скрываются под мгновенно зарастающимикомбинезонами. Такая смерть была привычной в окружающем ее мире — прячущаясяпод чистыми одеждами, фальшивая, как факелы на стенах. На плоскостных мечахникогда не оставалось даже капли крови.

А теперь смерть предстала перед ней в своем истинном облике.С рассеченным на части телом, с хлещущей из перебитых артерий кровью. Можетбыть, она была первой из принцесс, увидевшей, чего она стоит.

Я обнял ее, по-настоящему, мягко и сильно, забывая и проболь в раненном плече, и про неумолимо уходящее время. Прошептал, зарываясьлицом в мягкие волосы:

— Он убил бы нас, если бы смог, принцесса. Не стоит егожалеть.

— Но так не убивают…

— Он умер сразу. Он не успел ничего почувствовать.

Принцесса помолчала. Потом сказала, высвобождаясь из моихрук:

— Это пройдет, сейчас пройдет. Я веду себя как истеричка,мне стыдно за себя…

— А я стал гордиться тобой, принцесса.

Стараясь не смотреть вниз принцесса прошла мимо мертвоготела. Махнула рукой:

— Вот он, аварийный старт. Наверное, его и охранял… этотнесчастный.

Я подошел к принцессе.

На первый взгляд аварийный старт не выглядел устрашающим.Просто в ровном посадочном поле возникал небольшой уклон, градусов в пять, небольше. Искусственное ущелье, плавно уходящее в темноту. Ширина дорожки быламетров семь-восемь, вполне достаточно даже для катера, не говоря уже о узкомфлаере. Конечно, метров через двадцать аварийный старт будет напоминатьпробитую в камне траншею, и возникнет реальная опасность налететь наподнимающиеся с боков стены. Но ведь управлять будет автопилот…

— Помогите мне, принцесса, — сказал я. — Надо подкатить сюдакакой-нибудь флаер.

Метрах в сорока от нас стояла подходящая с виду машина. Онабыла даже меньше той, на которой я прибыл, и казалась достаточно легкой длязадуманного. Вдвоем мы довольно легко сдвинули флаер с места и покатили каварийному старту.

— Ты хорошо управляешь флаером? — озабоченно спросилапринцесса.

— Я хорошо управляю велосипедом, — хмуро ответил я. Слово«велосипед» я произнес по-русски, похоже, в языке Тара не оказалось аналогов.Конечно, здорово было бы спасти принцессу, самому управляя летательнымаппаратом. Но увы, в секцию планеризма я не ходил, а в армии нас училипользоваться только парашютом. — В этом флаере есть автопилот, принцесса?

— Конечно. А программный диск у тебя есть?

— Да.

Мы поставили флаер у самой кромки наклонной дорожки. СоветыЭрнадо не подвели — я легко нашел замок и открыл колпак кабины. Принцесса молчазабралась внутрь, склонилась над пультом. Через секунду кабина осветилась.

— Программный диск, — требовательно сказала девушка.

Я протянул ей диск с номером «два», обернулся и последнийраз взглянул на плато Сломанного Клыка. Было тихо, удивительно тихо для места,где сейчас шла отчаянная охота за нами. Лишь вдалеке все сильнее и сильнееразгорался пожар.

Навалившись на борт флаера я выкатил его на дорожкуаварийного старта. Почувствовал, как машина дрогнула и медленно заскользилавниз. И запрыгнул в кабину.

В задачу аварийного старта явно не входил быстрый разгон. Мыуспели устроиться в креслах и проверить приборы, прежде чем скорость сталаощутимой.

— Во флаере почти нет горючего, — озабоченно сказалапринцесса.

— Оно и не понадобится, — равнодушно сказал я, включая всвоем комбинезоне режим медицинской помощи. Ниже поясницы сразу же ощутимозащипало. Потом закололо в плече. Ощущение было не из приятных.

По обеим сторонам флаера все быстрее и быстрее мелькаликаменные стены. Спуск становился круче.

— Никогда не доверяла автопилотам, — тоскливо призналасьпринцесса. Мы сидели рядом, в маленькой кабине было лишь два узких кресла.Перед нами, над пультом, светился неизменный видеокуб. Масштаб был крупным —дорожка аварийного старта, по которой ползла зеленая точка нашего флаера,виднелась вполне отчетливо.