— Кто-нибудь есть теперь в доме?

— Только прислуга, сэр, — ответил Кроссфилд. — Гостиразъехались сразу после допроса, а мисс Линдон вернулась на Харли-стрит.

— Нельзя ли повидать доктора.., э-э… Дэвиса, так, кажется? —спросил мистер Саттертуэйт. — Хорошая мысль.

Заручившись адресом доктора Дэвиса и сердечно поблагодаривполковника Джонсона, сэр Чарлз и мистер Саттертуэйт отбыли в Мелфорт-Эби.

— Что скажете, Саттертуэйт? — спросил сэр Чарлз, когда онивышли на улицу.

— А вы?

Мистер Саттертуэйт, как всегда, прежде чем высказаться,предпочитал услышать мнение своего собеседника. Чего не скажешь о сэре Чарлзе.

— Все они ошибаются, Саттертуэйт. Все! Дался им этотдворецкий! Считают, раз он удрал, значит, он убийца. Глубочайшее заблуждение!Нельзя рассматривать смерть сэра Бартоломью независимо от того, что произошло уменя в доме.

— Вы по-прежнему считаете, что эти две трагедии связанымежду собой?

Задавая себе этот вопрос, мистер Саттертуэйт в глубине душиуже ответил на него утвердительно.

— Безусловно. Они должны быть связаны. Все указывает на это…Нужно только обнаружить то общее, что их связывает… И в конце концов найтитого, кто все это совершил…

— Да, — согласился мистер Саттертуэйт. — Но это не такпросто, как может показаться на первый взгляд. В обоих этих случаях довольномного совпадений. Ведь почти все, кто был тогда у вас, присутствовали и здесь,на обеде у сэра Бартоломью. Представляете себе?

Сэр Чарлз кивнул.

— Еще бы… А вы представляете себе, что из этого следует?

— Это вы о чем, Картрайт?

— О чем, черт побери! Да о том, что тут не простоесовпадение. Тут что-то кроется. Почему в обоих случаях фигурируют одни и те желица? Случайность? Отнюдь! Это нарочно подстроено… Толли что-то задумал.

— О! — сказал мистер Саттертуэйт. — А впрочем, вполневозможно…

— Вот именно. Вы ведь были едва знакомы с Толли. А я егознал очень хорошо. О том, что у него на уме, он обычно помалкивал. И умелвыжидать. Сколько лет я его знал, и не было случая, чтобы он, что-то непродумав, рубил сплеча. Беббингтон убит… Да-да, убит. Довольно увиливать,давайте называть вещи своими именами — убит в моем доме. Толли смеется над моейподозрительностью, но его и самого мучают сомнения. Ни словом, ни взглядом онсебя не выдает — это вполне в его духе, но исподволь вынашивает какой-то план.Что именно он замышлял, не знаю. Едва ли он подозревал кого-то конкретно. Нобыл уверен, что убийца — один из гостей. Вот и задумал что-то, чтобы вывестиего на чистую воду…

— Зачем же он пригласил Иденов и Кэмпбеллов?

— Для маскировки. Чтобы никто ни о чем не догадался.

— И что же он задумал, как по-вашему?

Сэр Чарлз пожал плечами. Движение это показалось мистеруСаттертуэйту слишком уж нарочитым: англичане обычно обходятся куда болеескупыми жестами. Очевидно, сэр Чарлз снова играл роль Аристида Дюваля, шефаСекретной службы. Он даже снова стал припадать на левую ногу.

— Откуда мне знать? Я ведь не ясновидящий. Можно толькогадать. Очевидно одно — он действительно что-то, замышлял… Но его расчет неоправдался. Убийца оказался хитрее, чем думал Толли… Он первым нанес удар…

— Он?

— Или она. К яду могла прибегнуть и женщина, у них это дажелучше получается.

Мистер Саттертуэйт промолчал.

— Ну что, вы согласны? — спросил сэр Чарлз. — Или разделяетеобщее мнение: «Во всем виноват дворецкий. Убийство — его рук дело»?

— А почему он сбежал? Как вы это объясните?

— Да что мне за дело до него? По-моему, он здесь ни при чем…Во всяком случае, его можно понять.

— Разве?

— Конечно. Допустим, в полиции правы — Эллис преступник,связанный, скажем, с воровской шайкой. С помощью поддельных рекомендаций онполучает место дворецкого. А тут в доме убийство. Что Эллису остается? Онпонимает, что полиции известно о его прошлом, что в Скотленд-Ярде навернякаесть отпечатки его пальцев. Естественно, он до смерти перепугался и удрал.

— По подземному ходу?

— На черта ему подземный ход? Эти олухи полицейские все насвете проспали — он улизнул у них из-под носа.

— Звучит весьма правдоподобно.

— Ну а сами-то вы что думаете, Саттертуэйт?

— Я-то? Да то же, что и вы. С самого начала я разделял вашиподозрения. И по поводу дворецкого вполне с вами согласен — довольно топорнаяверсия. Уверен, что убийца бедняги Беббингтона повинен и в смерти сэраБартоломью.

— По-вашему, это кто-то из гостей?

— Да, кто-то из гостей.

Они помолчали, потом мистер Саттертуэйт спросил с нарочитойнебрежностью:

— Как вам кажется, кто именно?

— О, Господи, Саттертуэйт, откуда мне знать?

— Ну, разумеется, знать вы ничего не можете, — терпеливопояснил мистер Саттертуэйт. — Просто я подумал, может, у вас мелькнулакакая-нибудь догадка… Нет, понятно, не логически обоснованная версия, а так,внезапное озарение…

— Нет, никаких озарений… — Сэр Чарлз задумался. — Понимаете,Саттертуэйт, — пылко проговорил он, — чем больше думаешь об этом, тем меньшеверится, что преступление совершено кем-то из этих людей!

— Да нет, мне ваша версия представляется вполне убедительной,— медленно, как бы размышляя вслух, сказал мистер Саттертуэйт. — Я имею в видуваше предположение, что сэр Бартоломью собрал тех, на кого падает подозрение.Правда, надо учесть, что собрал-то он не всех. Например, не было ни вас, нименя, ни миссис Беббингтон. Юного Мендерса тоже надо исключить.

— Почему?

— Потому, что он случайно там оказался. Сэр Бартоломью егоне приглашал. Значит, он не входит в круг подозреваемых.

— Тогда надо исключить и Энтони Эстор.

— Да нет же, она там была — это мисс Мюриэл Уиллс изТутинга.

— Ах да, я совсем забыл, что она мисс Уиллс.

Сэр Чарлз нахмурился. Мистер Саттертуэйт всегда отличалсяумением читать чужие мысли. Вот и сейчас он совершенно точно знал, о чемподумал его друг. И когда сэр Чарлз заговорил, у мистера Саттертуэйта имелисьвсе основания поздравить себя.