– Помаленьку! Помаленьку! – Бонарт усмехнулся,зловеще растягивая губы под седыми усами. – Поплясать мы всегда успеем.Чего понапрасну возбуждаться-то? Для начала послушайте мое предложение, Крыси.Предлагаю выбор, а уж вы поступите по своему разумению.

– Ты чего бормочешь, старый гриб? – крикнулКайлей, горбатясь. – Говори ясней.

Бонарт покачал головой и почесал ягодицу.

– Награда за вас назначена, Крыси. Немалая. А жить-тонадо.

Искра фыркнула на манер лесного кота, по-кошачьи раскрываяглаза. Бонарт скрестил руки на груди, переложив меч на сгиб локтя.

– Немалая, говорю, награда за мертвых. За живых чутокпоболе. Поэтому мне, честно говоря, все едино. Лично против вас я ничего неимею. Еще вчера думал, что прикончу вас просто так, интереса и веселья ради. Новы пришли сами, сэкономили мне время и силы и тем прямо за самое сердце менявзяли. Поэтому позволю вам выбирать. Как хотите, чтобы я вас взял: по-добромуили по-злому?

На скулах Кайлея заходили желваки. Мистле наклонилась,приготовилась к прыжку. Гиселер схватил ее за плечо.

– Он хочет нас раззадорить, – прошипел он. –Пусть болтает, каналья!

Бонарт прыснул.

– Ну? – повторил он. – Так как: по-добромуили по-злому? Я, к примеру, советую первое. Потому как, понимаете, по-добромуга-а-а-раздо меньше больно.

Крысы как по команде выхватили оружие. Гиселер махнулклинком крест-накрест и замер в позиции фехтовальщика. Мистле сочно сплюнула.

– А ну, иди сюда, костяное чучело, – сказала онавнешне спокойно. – Иди, подлюга. Прикончим, как старого, седого,завшивевшего пса.

– Стало быть, предпочитаете по-плохому. – Бонарт,глядя куда-то поверх крыш домов, медленно вытянул меч, отбросив в сторонуножны. Не спеша спустился с приступочек, позвякивая шпорами.

Крысы быстро расположились поперек улочки. Кайлей отошелдальше всех влево, почти к стене винокурни. Рядом с ним встала Искра, кривятонкие губы в присущей ей страшной ухмылке. Мистле, Ассе и Рееф отошли вправо,Гиселер остался посредине, поглядывая на охотника за наградами из-под прищура.

– Ну, лады, Крыси. – Бонарт осмотрелся посторонам, глянул в небо, потом поднял меч и поплевал на острие. – Кольпошла такая пляска… А ну, музыка! Играй!

Они бросились друг на друга, словно волки, мгновенно, тихо,без предупреждения. Запели в воздухе клинки, заполняя улочку стоном стали.Вначале были слышны только удары клинков, вздохи, стоны и ускоренное дыхание.

А потом неожиданно и вдруг Крысы начали кричать. И умирать.

Рееф вылетел из клубка первым, треснулся спиной о стену,брызжа кровью на грязно-белую известку. За ним нетвердым шагом выкатился Ассе,согнулся и упал на бок, попеременно сгибая и разгибая колени.

Бонарт вертелся и прыгал как волчок, окруженный мерцанием исвистом клинка. Крысы пятились от него, подскакивали, делая выпады иотпрыгивая, яростно, заядло, безжалостно и… безрезультатно. Бонарт парировал,рубил, нападал, непрерывно атаковал, не давал передышки, навязывал темп. АКрысы отступали. И умирали.

Искра, получив в шею, упала в грязь, свернувшись клубком каккошка, кровь из артерии брызнула на лодыжки и колени переступавшего через нееБонарта. Охотник широким взмахом отразил выпад Мистле и Гиселера, развернулся имолниеносным ударом разделал Кайлея от ключицы до бедра, ударив его самымконцом меча. Кайлей выпустил меч, но не упал, только согнулся и обеими рукамисхватился за грудь и живот, а из-под ладоней хлестала кровь. Бонарт сноваувернулся от удара Гиселера, парировал нападение Мистле и рубанул Кайлея ещераз. Размозжил ему висок. Светловолосый Крыс упал в лужу собственной крови, смешаннойс грязью.

Мистле и Гиселер замерли на мгновение, но вместо того чтобыбежать, заорали в один голос, дико и бешено. И кинулись на Бонарта.

Кинулись и нашли свою смерть.

Цири влетела в поселок и помчалась галопом по улочке. Из-подкопыт вороной кобылы полетели брызги грязи.

Бонарт пнул каблуком Гиселера, лежавшего у стены. ГлаварьКрыс не подавал признаков жизни. Из разрубленного черепа уже перестала вытекатькровь.

Мистле, стоя на коленях, искала меч, шаря обеими руками погрязи и не видя, что ползает в быстро растущей луже крови. Бонарт медленноподошел к ней.

– Не-е-е-е-е!!!

Охотник поднял голову.

Цири с ходу соскочила с лошади, завертелась, упала на одноколено.

Бонарт усмехнулся.

– Крысиха, – сказал он. – Седьмая Крысиха.Хорошо, что ты здесь. Тебя-то мне и недоставало для комплекта.

Мистле нащупала меч, но не в состоянии была его поднять. Оназахрипела и, кинувшись под ноги Бонарта, дрожащими пальцами вцепилась вголенища его сапог. Раскрыла рот, чтобы крикнуть, но вместо крика из ее глоткивырвалась блестящая карминовая струя. Бонарт сильно ударил ее, свалив в навоз.Однако Мистле, обеими руками держась за распоротый живот, сумела все-такиподняться снова.

– Неееее! – крикнула Цири. – Мистлеее!!!

Охотник за наградами не обратил внимания на ее крик, дажеголовы не повернул, а завертел мечом и ударил размашисто, как косой, жуткимударом, который подхватил Мистле с земли и бросил на стену, словно мягкуютряпичную куклу, будто замаранный красным лоскут.

Крик увяз в горле Цири. Руки тряслись, когда она хваталасьза меч.

– Убийца, – прошипела она сквозь стиснутые зубы,поражаясь, как чуждо прозвучал собственный голос. Чужие губы вдруг сталичудовищно сухими. – Убийца! Мразь!

Бонарт, слегка наклонив голову, с интересом рассматривал ее.

– Будем помирать?

Цири шла к нему, обходя его полукругом. Меч в поднятых ивыпрямленных руках двигался, обманывал, вводил в заблуждение.

Охотник за наградами громко рассмеялся.

– Умирать! – повторил он. – Крысиха решилаумереть.

Он поворачивался медленно, не сходя с места, не даваяпоймать себя в обманную ловушку полукруга. Но Цири было все равно. Она кипелаот ярости и ненависти, дрожала от жажды убийства, стремилась достать этогострашного старика, почувствовать, как клинок врезается в его плоть. Хотелаувидеть его кровь, хлещущую из рассеченных вен в ритме последних ударов сердца.

– Ну, Крысиха. – Бонарт поднял испачканный меч иплюнул на острие. – Прежде чем подохнешь, покажи, на что ты способна.Давай, музыка, играй!