Страх, страх, страх. Жизнь идет в режиметеррора, под дамокловым мечом. «Я надеюсь, что это тебя немного успокоит, —слышал он голос своего демона. — Не ты один пребываешь в ужасе — все так живут.Разница лишь в том, что через самое трудное ты уже прошел: то, чего ты большевсего боялся, уже воплотилось в действительность. Тебе нечего больше терять, авот все остальные существуют, постоянно ощущая ужас; одни сознают это, другиепытаются не обращать внимания, но все знают, что он — рядом и в конце концововладеет ими».

Может показаться невероятным, но от этих речейчужестранец испытал облегчение — словно чужое страдание приглушало егособственную боль. С той минуты присутствие демона становилось все болеепостоянным. Так продолжалось два года, и от сознания того, что демон полностьюзавладел его душой, ему не становилось ни грустно, ни весело.

По мере того как он осваивался в обществедьявола, он все чаще пытался расспросить его о природе Зла, но ни разу неполучил четкого и определенного ответа.

«Бессмысленно допытываться, по каким причинамя существую. Если тебе непременно нужно объяснение, можешь сказать самому себе,что я — то наказание, которое определил себе Бог за то, что в минуту рассеяниярешил сотворить Вселенную».

И, поскольку дьявол избегал говорить о себе,чужестранец сам принялся отыскивать все и всяческие упоминания о преисподней.Он обнаружил, что в священных книгах едва ли не каждой религии говорится онекоем «месте наказания», куда отправляется бессмертная душа человека, прижизни совершавшего преступления против общества. Да, как правило, — именнопротив общества, а не против личности. Расставшись с телом, уверяли иные книги,душа переплывает реку, встречает пса и входит в двери, из которых уже не выйдетникогда. Бренные останки человека кладут в могилу, а потому и место, гдепредстоит страдать его душе, описывается обычно как царство тьмы, находящеесяпод поверхностью земли. А на мысли о том, что там внутри бушует пламя, наводилилюдей извержения вулканов, и воображение подсказывало, что грешные душипожирает негаснущий огонь.

В одной арабской книге нашел чужестранецинтереснейшее описание загробных мук: покинувшая тело душа должна пройти помосту, который не шире бритвенного лезвия (куда ведет он, в книге неговорится); по правую руку от него — рай, а по левую — концентрические круги,ведущие в темные глубины земли. Грешник несет в правой руке свои добрые дела, ав левой — свои прегрешения, и в зависимости от того, что перевесит, упадет онна ту сторону, какую заслужил своей земной жизнью.

В христианском вероучении описывается место,где слышатся плач и скрежет зубовный.

В иудаизме — подземная пещера, где местахватит лишь для определенного числа душ: в тот день, когда ад переполнится,наступит конец света.

Ислам толкует ад как огонь, который пожираетвсех, «если только Всевышний не захочет поступить иначе».

Для индуистов ад никогда не был местом вечногомучения, поскольку приверженцы этой религии верят, что по прошествииопределенного времени душа перевоплотится, чтобы искупить свои грехи там же,где они были совершены, — то есть на этом свете. Тем не менее и в этой религиисуществует 21 вид загробных мучений, каждому из которых отведено определенноеместо в так называемых «подземных краях».

Буддисты также различают виды наказаний,которым может подвергнуться душа в загробном мире: восемь адов огненных ивосемь ледяных, а сверх того — некое царство, где грешник не чувствует ни жары,ни холода, но обречен вечно испытывать голод и жажду.

Однако по изобретательности никто не можетсравниться с китайцами; они — не в пример прочим, помещавшим ад под землю, —считают, что души грешников отправляются на гору, называемую Малой ЖелезнойИзгородью и окруженную другой, Большой Железной Изгородью. Между ними ирасполагаются друг над другом восемь больших адов, каждый из которых управляетшестнадцатью малыми, а те, в свой черед, — десятью миллионами подчиненных им.Китайцы также считают, что легионы демонов и чертей состоят из грешников, ужеотбывших срок своего наказания.

Вот и получается, что только они, китайцы,убедительно объясняют происхождение и природу дьяволов — на собственной шкуреиспытав, что такое зло, они стремятся перенести его на других, создавая вечныйцикл возмездия.

«Вероятно, то же самое происходит и со мной»,— сказал сам себе чужестранец, припомнив слова Шанталь. Услышал их и дьявол, ауслышав, осознал, что лишился части с таким трудом завоеванной территории.Вернуть ее можно было лишь одним способом — не допускать, чтобы в душечужестранца возникало сомнение.

«Да, ты сомневаешься, — сказал он. — Но ужасостается. История о виселице очень хороша и прекрасно все объясняет: людидобродетельны потому, что существует ужас. Но по самой сути своей они отягощенызлом, и все они — мои потомки». Чужестранец дрожал от холода, но все не решалсязакрыть окно.

— Боже, я не заслужил того, что случилось сомной. Если Ты сотворил это со мной, я могу сделать то же самое с другимилюдьми. Это будет справедливо.

Дьявол испугался, но промолчал, поскольку нехотел показать, что и сам испытывает ужас. Его подопечный богохульствовал иоправдывал свои деяния, но впервые за два года услышал дьявол, как тотобращается к небесам. Дурной знак.

«Добрый знак», — такова была первая мысльШанталь, когда она услышала гудок подъехавшего хлебного фургона. Жизнь вВискосе шла по раз и навсегда заведенному распорядку: люди выходили из дому,покупали хлеб, и впереди у них еще суббота и воскресенье, в течение которых онибудут обсуждать безумное предложение чужестранца, а потом, в понедельник, — небез угрызений совести — соберутся посмотреть, как он покидает их город. И воттогда она, Шанталь, и поведает своим землякам, какое пари заключила и выиграла.Она оповестит их о том, что они одержали верх в этой битве и разбогатели.

Нет, ее, конечно, не причислят к лику святых,как Савиния, но на протяжении многих и многих десятилетий будут жители Вискосавспоминать ее — ту, кто избавил город от второго пришествия Зла; может быть, оней сложат легенды; может быть, будущие горожане расскажут детям, что вотжила-была такая Шанталь, и была она хорошенькая, а вот поди ж ты — единственнаяиз всей городской молодежи — не уехала из Вискоса, ибо сознавала — ей предстоитисполнить свое предназначение. Пожилые богомолки поставят свечку за упокой еедуши, юноши затоскуют по этой героине, увидеть которую им будет не дано.

Шанталь, преисполнившись гордости, вдругвспомнила, что надо держать язык за зубами и не сболтнуть ненароком опринадлежащем ей слитке, а то ведь в конце концов ее убедят, что, если она неразделит и свою долю между всеми горожанами, ее никак нельзя будет счестьсвятой.